я вздрогнула, – в холодильнике пельмени есть, сварите себе.
– Да мы-то поедим, но и тебе надо покушать и племяшку нашу покормить, – сказал Ильнур, окидывая меня внимательным взглядом.
– Я что-то не хочу, – я откинулась на подушку – так спину тянуло меньше.
– Через не хочу, – черноглазый красавец перевел взор на брата, – Наиль, свари на четверых.
Мы ели прямо в комнате – здесь было наиболее комфортно для меня. Пельмени были вкусными, но я смогла съесть лишь треть. Не было ни сил, ни желания. Ела ради дочери. Она должна жить. Вот что стучало в моем воспаленном разуме.
Я в очередной раз бросила взгляд на свой телефон. Да, я ждала смс от Тимура. Простых слов. Хотя бы одно словечко. Сердце наполнилось тревогой. Все ли в порядке с моим любимым? Жив ли ты, мой родной? Слезы подступили к моим глазам.
Не выдержав, я обратилась к братьям:
– Тимур или Рустем не звонили?
– Рустем звонил, – одаривая меня сверкающей улыбкой, произнес Ильнур, – у Тимура что-то с телефоном, передавал тебе – хорошенько есть и не волноваться, он приедет, как обещал.
Я с подозрением посмотрела на брата.
– Не веришь? – он выразительно изогнул брови. – Вот приедет – спросишь у него сама.
Я благодарно улыбнулась Ильнуру. Я хотела верить ему.
Я обняла тимурину подушку и глубоко вздохнула, втягивая в себя аромат моего мужа. На миг, мне почудилось, что он обнимает меня. Такая сладкая, но нужная иллюзия. Я так скучала по любимому, я считала секунды до нашей встречи.
Лежать на спине было неудобно – малышка сдавливала мои органы, и я частенько стала испытывать нехватку воздуха в таком положении. Я перевернулась на правый бок, утягивая подушку за собой. Мой взгляд уперся в темную стену. И снова, мысли об умерших, стали оживать во мне.
Папа. Я не могла до конца принять этот факт, что его больше нет. Я просто не верила. Неужели мое позитивное ожидание будущего оказалось выдумкой? Я тяжело вздохнула, вспоминая слова отца. Папа с энтузиазмом обещал мне, что будет гулять с внучкой в парке, что будет очень-очень рад ее появлению. В моей памяти всплыл тот момент, как отец купил на свои заработанные деньги пакет фруктов для меня, когда я лежала в начале беременности на сохранении. Как заботился обо мне – как никогда раньше. Тогда я думала, что мы оказались сильнее того пьяного прошлого, что мы одержали победу. Папа, ты ведь обещал!
Я зарылась лицом в подушку – рыдая от нахлынувшей духовной боли. В те минуты я была снова одинока, и лишь моя малышка, толкающая меня изнутри, напоминала мне, что это не так.
Моя малышка.
Каково моей сестре, потерявшей дочь? Носить все 9 месяцев под сердцем – и потерять ребенка? Я еще сильнее заплакала, сострадая ее горю. Мне снова стало страшно за свое дитя.
– Пусть моя дочь живет. Господи, пусть живет, – молясь всей душой, шептала я.
Среди ночи я проснулась от того, что у меня скрутило живот. Может, несварение желудка, наверное, пельмени