казались мне неумелыми – и даже такой вроде простой процесс, как одевание ребенка вызывал у меня немало волнения – а удобно ли дочке, а не сильно ли я завязала шапочку, а закрыты ли ушки, а не вспотеет ли она, а не протечет ли подгузник…?
– Дочка, Тимур приехал, – послышался мамин голос.
Я, аккуратно подхватив Ясмину, вышла в коридор. Мой взгляд тут же уперся в мужа – он стоял у входной двери. Немного усталый, но по-прежнему такой привлекательный – в этих темных джинсах и спортивной куртке, наброшенной на широкие плечи, он навеял меня на сладкие воспоминания о тех временах, когда мы еще только начали встречаться. Скучала ли я по ним? Лишь изредка. Потому что сейчас, я ощущала себя значительно счастливее, и на самом деле чувствовала, с появлением дочки, что мы – СЕМЬЯ.
Муж, попрощавшись с мамой, забрал у меня спящую малышку. Я не могла не заметить, как вмиг потеплел его взгляд, стоило только Тимуру посмотреть на нашу дочку. Сердцу стало так спокойно, так хорошо. Скорей бы домой! Я соскучилась и хотела просто обнять мужа.
Обнявшись на прощание с мамой, я последовала за мужем вниз. Наиль шел впереди, Ильнур – позади меня. Вот такой процессией мы вышли на теплый, майский вечер. Я шумно вздохнула, с наслаждением вдыхая ароматный воздух. Чудесно как!
Ильнур что-то спросил у Тимура, и тот, приостановившись возле джипа, ответил ему. У братьев завязалась беседа, и я, почему – то взволнованная, взяла Ясмину к себе на руки. Сейчас минуточку подышим, и сядем в машину.
Внезапно, мое внимание привлекла женская фигура. Приглядевшись, я узнала, кто это. Моя старшая сестра.
– Все нормально, это сестра, – предупредила я Наиля, который собрался, было, встать между нами. Муж и братья, поздоровавшись, продолжили свой разговор, однако Тимур наблюдал за мной.
А я. Я смотрела на Машу, разрываясь от чувств. Мы ведь так и не виделись с ней после того дня. Я не знала, что ей сказать…
– Нянчишься? – сестра как-то горько-пьяно улыбнулась, и до меня дошел аромат ее алкогольных паров.
– Да, – просто ответила я. – Как ты?
– Нормально, ничё, – она сглотнула и смерила взглядом меня, а потом посмотрела на Ясмину – и я, чувствуя странную тревогу, инстинктивно прижала ее к себе еще сильнее. Не то, чтобы Маша была способна причинить ей вред, но… Я не знаю, мне стало не по себе. Сестра снова улыбнулась, а затем, чуть подавшись вперед, приглушенно начала:
– Я ведь не хотела ее, – под словом «ее», я поняла, что она имела в виду свою умершую дочку, – курила каждый день, пила…
Маша нахмурилась:
– Я смотрела на кроватку и думала – для кого она? Никого здесь не будет. Не нужна она мне была, – сестра шумно вздохнула, – я ведь хотела, сперва, аборт сделать. Это мамка меня отговорила. Видишь, как получилось.
Я смотрела на Машу, и не могла понять. Не могла понять ни ее, ни того, зачем она все это говорит именно мне (ведь мы никогда не были по-настоящему близкими