– желание.
К.: Из той двойственности, сомнительного Бога, происходит сомневающийся. А из сомневающегося происходит сомнение и все то, в чем можно сомневаться. Фальшивка уже налицо – то, что Бог может знать Себя.
Бог может сознавать то, что является сознанием. Или Богом. Их два. Сознание, сознающее сознание, – это два сознания. Уже начинается сновидение. Поэтому пробуждающееся сознание, осознающее, что оно является сознательным или является чистейшим сознанием, – это уже разделение. Там начинается веданта. Там сознание начинает учить само себя. Оно становится своими собственными учителем и учеником, своими собственными любящим и возлюбленным. Посредством этого происходит вся реализация. Но ничто из этой реализации не дает ему возможности знать само Себя. Из-за этого драгоценного сознания. Звучит хорошо. Оно никому не нужно. Такое драгоценное. Такое могущественное. Но могущественное в чем? Может ли оно что-то создавать? Может ли оно что-то уничтожать? Я всегда жду, что меня ударит молния, когда я говорю, что Бог бессилен, Он не может касаться Того, что я есть. А То, что я есть, никогда не нуждается ни в каком Боге. И никогда не знает никакого Бога. Бог, о Боже! Создатель.
С.: Вы говорили, что личное и безличное – всегда часть сновидения, но безличное предпочтительнее, поскольку в нем меньше страдания, чем в личном.
К.: Да, есть страдание и не-страдание. И безусловно, ты предпочитаешь не-страдание.
С.: Конечно. Но это по-прежнему в сновидении, и из сновидения невозможно выйти.
К.: Да, и когда есть не-страдание, противоположностью является страдание. Поэтому из не-страдания оно будет возвращаться к страданию.
С.: Так как не быть в картине?
К.: Единственное абсолютное решение – это быть картиной. А картина не знает никакой картины. Бытие вне картины – все равно часть картины. Картина не знает никакой картины. И будучи картиной, картина не может страдать о картине. Но, пытаясь выйти из картины, ты помещаешь себя в картину.
С.: Когда вы говорите, что картина не знает никакой картины, то имеете в виду такое тотальное присутствие в картине, что…
К.: Нет никакой нужды в тотальном присутствии!
С.: Так что это значит?
К.: Просто быть Тем, что никогда не знает Себя, ни в чем. Ни зная, ни не зная чего бы то ни было. Это ничего не значит. В этом нет никакого «я» и нет никакого значения. Только «я» нуждается в значении.
С.: Нет личного знания…
К.: Нет ни личного, ни безличного. То, что является безличным, не знает никакого безличного, а то, что является личным, не знает никакого личного. А то, что знает безличное, по-прежнему является личным. Так что то, что заявляет: «теперь я переживаю себя безличным», – ох! Кто переживает себя безличным? И воспринимает это лично? И думает, что личное лучше или хуже, чем безличное? Кто определяет, что лучше?
С.: Так что же делать с этим «кто»?
К.: