два слова о наградах
Смущенно что-то проворчал,
Крепчайшим пыхнул самосадом
И как-то сразу замолчал.
Школяр помял в руках анкету,
Он с нею справился вполне.
И вдруг спросил, как по секрету:
– А страшно было на войне?
Старик, цигару добивая,
Задумчиво прищурил глаз,
Закрыл тетрадку и, вставая,
Повел другой уже рассказ:
– Там, когда враг невидим, страшно,
Что ты в прицеле у него.
Когда в жестокой рукопашной
Судьба решает – кто кого.
Когда на ровном чистом поле
От «мейсеров» спасенья нет,
А жить так хочется – до боли,
Тем более-то в двадцать лет.
Старик ушел в воспоминанья,
Ладонью воздух рассекал.
И кровь, и ярость, и страданья
Как будто вновь переживал.
Жена неласково вмешалась,
Шуруя в печке кочергой:
– Охолони ты, старый, малость,
Парнишке уж пора домой.
Ушел школяр, и ночь покрыла
Избу с жестяною звездой.
Он думал:
– С кем же это было?
Со стариком или со мной?
С ним. Прочь игру воображенья,
Ведь это ж – он, не я, солдат.
Но почему его раненья
В моей душе сейчас болят?..
Мое Приобье
Зарумянились дали зарей предрассветной,
Словно призрак ночной, растворился туман.
И росистые травы сибирского лета
Растеклись ароматом изумрудных полян.
Это утро встает на приобских просторах,
Это солнце восходит над Сибирской землей.
И в сосново-березовых дивных уборах
Наливается светом новый день молодой.
Здесь не плещутся краски шумливого юга,
Суеты не приемлет величавая ширь.
От алтайских хребтов до полярного круга
Ты раскинулась гордо, земля-богатырь.
Здесь Ермак Тимофеич гулял со дружиной,
Здесь иртышские воды его струги несли.
Здесь дремучей тайгою, тропою лосиной
Варнаки-бедолаги в неизвестность брели.
Я пройду эти дали от зари до заката,
Исповедуюсь кротко и траве, и воде.
Они исповедь примут, назовут меня братом
И уже никогда не оставят в беде.
Утомившись, присяду у костра над рекою,
Засмотрюсь на багрянец уходящего дня.
Может быть, этой тихой вечерней порою
Сказки старого Тыма оживут для меня.
Их расскажет Синильга – колдунья лесная,
Поведет в заповедные чащи свои,
Где таежные тайны дремлют, тихо вздыхая,
Где поют свои песни голубые ручьи.
Мое село
Там, где заря целуется с росою,
Там, где над речкой стелется туман,
Стоит две сотни лет село родное,
Березовый раскинув сарафан.
Там отзвучали праздниками детства
Года, прожитые беспечно, налегке,
И юность, как