как пойдет. Посмотрим…
На задворках небесного царства мы проторчали в итоге тринадцать часов. Не успела подойти к финалу первая работенка от пауков, а они уже предложили взять и вторую смену тут же. Причем без отдыха. Но с доставкой сюда пищевых кубиков и воды с парой таблеток шизы.
Предложение передала прибывшая четверка рядовых пауков заодно забравших ящики с кровавым месивом и дохлых плуксов. Каждый из явившихся имел ранения. У двух не все пальцы на руках, третий со сплошь забинтованным лицом – торчит только целый на вид нос – четвертый хромает на обе ноги. Одеты просто – штаны или шорты, плюс старые футболки. Никакой фирменной паучьей сбруи с лебедками и стальными лапами. Никаких шлемов. Короче – обычные гоблины, просто живут этажом выше.
Самым говорливым оказался мужик с забинтованной харей. И самым наглым. Он начал с того, что приказным тоном велел остаться на вторую смену и швырнул на ящики две литровые бутылки воды и четыре самых дешевых и каких-то замусоленных с виду пищевых брикета. С размаху хлопнув себя по паху – мне самому невольно больно стало – он топнул ногой, дернул башкой, мастерски харкнул на лежащий ниже город и хрипло заявил – остаетесь еще на шесть часов, оплата такая же, вот хавка и вода.
Оценив подношения – особо внимательно я изучил действительно оказавшиеся покрытыми коркой грязи пищевые кубики, я изумленно уставился на пауков. Просто проверял – это предел наглости рядовых сошек? Или?
Оказалось – не предел.
Приняв мое молчание за согласие, забинтованный харкнул еще раз и, повернувшись к нам спиной, велел двоим из нас отлучиться на время – чтобы донести ящики с кровавой кашей до во-о-о-он того перекрестка труб. И мотивировал это тем, что небесные воины ранены. Я не сразу сообразил, что этот рыхлый хрен подразумевал под «небесными воинами» свой гребаный квартет небесных клоунов получивший мелкие царапины.
Тяжко вздохнув, я глянул на давно уже закипевшего Рэка и неспешно произнес несколько коротких доброжелательных слов: «Вбей в бинты гребаный нос этого хренососа!». Обрадованно оскалившись, орк схватился за дубину, сделал пару шагов и вбил нос обернувшегося хренососа в бинты. Не промахнулся. Сплющил так сплющил. Не было даже крика – забинтованный отрубился и хряпнулся на решетку сгустком загустевшего дерьма. И затих.
Я же, глянув на обалдело замерших жадных ублюдков, велел рассказать им все так, как им было приказано сделать изначально. И заодно отдать то, что было велено отдать. Пауки замялись. И в дело вступила Йорка, опробовав на двух пауках показанный мной прием – хлесткий удар дубиной под колено. Без шипов, само собой. Бахнувшись коленными чашечками о решетку и зайдясь в визге, двое ушибленных показали прекрасный пример последнему – хромому. И тот запел уродливым соловьем.
На самом деле им велели передать нам просьбу вежливо. Дождаться согласия. Если мы будем против – не настаивать и пригласить на обед на нижний ярус Лихткастила.
Им велели принести нам