сказала она просто и, поскольку ей показалось, что шейх ждет благодарности, добавила так же ровно: – Большое спасибо, ваше королевское величество.
– Не за что. Но если вы хотите выглядеть убедительно, вам не стоит называть меня по титулу, тем более столь почтительно. Зовите меня Кулал. Попробуйте вести себя так, будто у нас нормальное свидание.
Интересно, что бы он сказал, если бы узнал, что Ханна никогда в жизни не была на нормальном свидании. Она вообще ни на каком свидании никогда не была.
– Я постараюсь.
– Постарайтесь. Назовите меня по имени.
Шейх выжидающе смотрел на нее, и Ханне ничего не оставалось, как подчиниться.
– Кулал, – тихо сказала она, поразившись, как непривычно звучит его имя. Непривычно и сексуально.
– Очень хорошо, – кивнул он с улыбкой. – Это ведь не слишком сложно, не так ли?
Ей показалось, что взгляд черных глаз стал немного теплее, будто имя, произнесенное ею, сблизило их. Теперь у них была общая тайна, скрытая от всего остального мира.
– Но мы не должны… – Она смутилась и умолкла.
Шейх поднял темные брови.
– Чего мы не должны, Ханна?
– Мы не должны никому говорить, – быстро сказала она. – Или я потеряю работу.
Глава 3
Кулал редко не находил слов. Но сейчас он в совершенном онемении смотрел на стоявшую перед ним женщину.
Маленькая горничная преобразилась!
Он долго разглядывал ее, ощущая, как предчувствие опасности неприятным холодком бежит по коже. Вряд ли он стал бы так настойчиво приглашать ее на вечеринку и так беззаботно передавать в руки стилистов, если бы знал, что результат будет таким… искушающим. Лиф платья соблазнительно подчеркивал то, на что лимонная униформа лишь намекала, воздушный шелк обрисовывал стройные ноги при каждом ее движении и взлетал, открывая изящные ступни в сверкающих босоножках. Волосы были распущены и блестящей темной волной падали на обнаженные плечи.
Кулал поразился, каким слепым и наивным он был. Он решил поиграть в Пигмалиона и вдохнуть жизнь в маленькую невзрачную статую, но и предположить не мог, что в ней окажется столько чувственности и сексуальности, которым ему теперь придется сопротивляться весь вечер. Он действительно думал, что будет всего лишь холодным зрителем, со спокойным любопытством наблюдающим за ее превращением. Но он ошибся.
Шейх низким голосом сказал что-то резкое на своем родном языке, и Ханна сразу вскинула на него испуганный взгляд.
– Вам не нравится? – неуверенно спросила она.
Но шейх не готов был ответить на этот вопрос, поэтому просто вернул его:
– А вам?
Она пожала плечами, и ее грудь, белая и нежная, как сливки, слегка приподнялась в глубоком вырезе платья.
– Я не знаю, – ответила она, слегка поворачиваясь из стороны в сторону, отчего волны льдисто-голубого шелка закручивались вокруг ее бедер. – Все это как-то чересчур.
– Чересчур