от загара кожу… Стоп! Стоп! Что за мысли во время обеда? Ваше время – ночь. Нарушители священной заповеди «никаких романов на работе». Ловцы запретных желаний.
За всеми этими переживаниями она пропустила приличный кусок дискуссии. Кажется, Виктор только что спел песню в защиту мужчин.
Ольга раздраженно передернула плечами.
– Мне трудно представить, что человек из хорошего и порядочного вдруг превратился в сволочь последнюю. Он либо был дурным, либо сам себя не знал, не мог сказать наверняка, как поведет себя в критической ситуации.
– Нет людей хороших и дурных, – сказал Константин. – Есть хорошие и дурные поступки. С точки зрения социума или отдельных индивидов. Причем оценки эти далеко не всегда совпадают.
– Ты имеешь в виду…
– Каждый человек способен на абсолютно любой поступок. Мы можем лишь предполагать, но не знать наверняка. Потому и смотрим на дела.
– Но ведь дела, поступки…
Он кивнул.
– Многие поступки мы оцениваем как хорошие или дурные в зависимости от того, насколько поведение совершающего их человека соответствует нашим ожиданиям, действует ли он в наших интересах или наоборот.
– Это, извиняюсь, черт знает что! – возмутилась Ольга. – И как жить? Кому доверять? На кого положиться?
– Доверие – это всегда риск, – заметил Константин.
– Должны же быть какие-то, ну…
– Этические ориентиры?
– Правила человеческого общежития…
– Ты сказал «многие», – вмешалась Алина, – многие поступки, не все.
– Да. К вопросу об этических ориентирах. С правилами человеческого общежития их путать не надо… В истории, которую ты рассказала, речь идет о банальном предательстве. – Он исподлобья взглянул на Ольгу и распечатал прибывшую вместе с кофе и мороженым пачку сигарет. – Знаешь, что такое предательство? Нарушение слова, клятвы, обещания – любого взятого на себя добровольно обязательства – без ведома и согласия другой заинтересованной стороны. С последующим отказом компенсировать так или иначе вред, причиненный партнеру. Кто угодно может отколоть такой номер. Скажу больше, если немного подумать и не врать себе, каждый из нас, здесь присутствующих, наверняка вспомнит пару-тройку собственных поступков, попадающих под это определение.
– Не слишком ли ты скор на расправу? – зевнул Виктор, всем видом демонстрируя несогласие с такой принципиальной позицией. – Прикинь, мужик живет с женщиной, вдруг она становится беременна, девять месяцев выедает ему мозг, а после родов еще и глохнет. Капец! Он со всех сторон виноват. Ведь это его ребенок вылупился так неудачно, что изувечил бедняжку? Жена теперь инвалид, общение с ней затруднено. Родственники с ее стороны мужика ненавидят, родственники с его стороны – жалеют. Перед коллегами и приятелями неудобно. Как долго сохранится в таких условиях любовь-морковь? Даже самая неземная. – Он увидел глаза Ольги