я нашел здесь. Нашел и… потерял. Потерял по собственной глупости? Разумеется, да! Ответ положительный, потому что я мог ее удержать, – так, во всяком случае, мне казалось теперь. Да, я мог – но не удержал. Почему? Да потому что я – чванливый индюк. Спесивый баран. Упрямый осел…
Я чищу зубы, готовясь корчевать пни на окололитературной ниве, и вспоминаю весь наличный зоосад: самовлюбленный павиан! Неуклюжий бегемот. Близорукий, недальновидный, прущий напролом носорог. Это все я… я! «И Светка вчера меня тоже бросила!» – вдруг и совершенно некстати вспоминаю я, облачаясь в потертые голубые джинсы и легкую футболку, потому как день обещает быть не просто жарким, а очень жарким. Впрочем, работать мы будем в приятном искусственном микроклимате… или же Ник Ника, как поборника здорового образа жизни, понесет на свежий воздух? В какую-нибудь беседку под дубом вековым? Да, а Светка ускакала танцевать с тем типом, который зачем-то подгреб к нашему столику да и умыкнул ее, уже изрядно теплую! Зачем? Ну, может, у них дела… Да какие у нее могут быть дела с двадцатипятилетним мальчишкой? Пусть ему даже и ближе к тридцати? Да никаких, особенно когда рядом маститый прозаик Лев Стасов! Угу… и которому до сих пор снится его последняя, третья жена… Или же, маститый прозаик, ты просто созрел наконец-то излить душу – и тут тебе и обломилось! Светка отчалила и уже не вернулась… хотя ты ее ждал? Да никого я не ждал! Не ври самому себе… ждал! Особенно после того, как она оказала тебе услугу и растолковала все досконально в том самом договоре! Потому что у тебя, мон шер, для такого собственных мозгов не хватает!
– Доброе утро!
– О, Лев Вадимович, приятно, что вы пунктуальны!
Отчего же мне не быть пунктуальным, когда мой номер непосредственно соседствует с его? А с другой стороны – апартаменты прекрасной Лин… и, кажется, они даже имеют смежные двери, потому как красотка-секретарша появилась явно не со стороны коридора!
– Я вам нужна, Николай Николаевич?
Интересно все же, Светкина это питомица, из ее команды или нет? А если нет, то откуда он ее взял – неужели импортировал прямо из Китая?
– Спасибо, моя птичка, отдыхай, мы поработаем сегодня без тебя.
– Хорошо!
Лин – сама кротость и покладистость. А мы с Кирой не были ни кроткими, ни покладистыми… или же она пыталась? А я? Я пытался? Наверное, мне следовало больше ей уступать, потому что где вы видели кроткого и покладистого хирурга? А писатели вполне могут быть и кроткими, и уступчивыми! И даже не могут быть, а быть обязаны! Но я сам все испортил… да, сам!
– Я родился восьмого августа тысяча девятьсот… пардон – одна тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года в городе Коростень Житомирской области… в семье железнодорожного работника и учительницы… Я не слишком быстро говорю?
– Нет, Николай Николаич… я все равно пишу на диктофон, а на бумаге только делаю соответствующие пометки.
– А… хорошо!
Я кратко черкаю: «Коростень. Местный колорит,