поднимать руки, пытаясь закрыться от летящего в неё тела. Затем удар и темнота.
К бабке не ходи, выжить после такого удара маловероятно. Так что никакой это не сон, как бы ему не хотелось верить в обратное. Смерть, но странная, непонятная, непривычная для восприятия – в книгах писали про другое, на деле получается полная ерунда. Как может человек после смерти страдать также, как при жизни? Дышать трудно, всё тело ноет, хочется пошевелиться, но свинцовая тяжесть приковывает к земле.
С трудом вдохнув, он прислушался к окружающим звукам. Михалыч спал, привалившись к стене, и даже весьма правдоподобно храпел во сне. По другую сторону от Егора негромко разговаривали Алина с Корнеем.
– А я всё равно не верю, что умерла! Пусть хоть сто раз покажут меня в гробу – это просто сон! Мне и раньше снилось, что я умерла, вот не вру, правда! Чего смеёшься?
– Забей, не смеюсь я, просто холодно. Мне тоже кажется, это чистая лажа, кумар пройдёт и всё вернётся обратно. Только не хочется, чтобы всё закончилось.
– Почему? Это же здорово – мы вернёмся к жизни! Это же круто!
– Ага… круто… Это у вас чистеньких правильных всё круто, а мне не хочется туда обратно. Вот, если бы всем вместе вернуться куда-то в другое место и всё с самого начала начать. А? Как тебе такой расклад?
– А как же мама, бабушка, сестрёнка? Их бросить что ли? Они же будут переживать!
– Ну, да. А мои родаки обо мне вспоминают только, когда нужно вытащить из ментовки. У них дела, бизнес, тусовки. Ты думаешь, вот Корень тупой такой, диггер из помойки, да? А ты знаешь, если бы я просто захотел, у меня бы в каждом классе одни пятёрки были.
– А чего тогда?
– А западло потому что, усекла? Пай мальчик, типа хорошо учится, одевается модно, весь из себя послушный и примерный, а выкусите! Им назло туплю, родакам в отместку, чтобы хоть раз заметили меня не потому, что в ментуру вызвали, а просто так. Да я в стае человеком стал, потому что мы все друг за друга, если надо на ножи пойдём за любого из нас. Поняла?
– Корней, ты только не обижайся, но страшно мимо таких, как вы проходить, вы же действительно, как стая, вы же можете кинуться в любую минуту!
– А с кем мне ещё быть, Алина? Из стаи мне уже не вырваться, с этим строго. Нормальным тоже не стать – репутация, блин! В армию загреметь или от наркоты сдохнуть, больше вариантов нет.
– И что, здесь тебе лучше?
– Не здесь, а с кем? Да, лучше!
– Но мы же не можем вечно спать? Мы же всё равно когда-то проснёмся, Корней! Если это случится, давай встретимся!
– Думаешь, мы потом вспомним что-то? Я как проснусь, сразу сон забываю, а после таблеток в голове вообще пусто.
– Мне бабушка гадала, что я умру в полёте, – после недолгого молчания негромко сказала Алина. – Странно, да? Боялась самолётов, а погибла действительно в полёте. Если честно, её считали выжившей из ума, а она меня по головке гладит и говорит: «Не ходи, деточка,