от чего они становились еще острее. Он был лучшим из моих секретарей. Интересно, что сталось с ним в тот день, когда царила полная неразбериха, когда нам, после нелегкого старта, лишь с огромным трудом удалось пробиться сквозь заслоны кораблей пришельцев.
Тогда мы все были моложе, значительно моложе. Президенту и его кабинету удалось избежать пленения, и это казалось нам огромным достижением, почти залогом победы. Конечно, мы могли дождаться остальных и забрать и их тоже, но рисковать было нельзя, и поэтому улетели только те, кто в тот день представлялся наиболее важным. Но мы ошиблись. Мы все бросили своих Такавара, а без них оказались как без рук.
Стэнли приберег для него место рядом с собой на кушетке. Хармон с благодарностью занял его.
– Как поживаете, господин министр финансов? Как здоровье?
Стэнли, его ровесник, был одет в костюм очень похожий на его собственный, может быть чуточку более консервативный, но не уступающий по качеству. Они пользовались услугами одного и того же портного, и Хармон держал свои деньги в банке, где директорствовал Стэнли.
– Неплохо, неплохо, господин премьер.
В обыденной жизни Стэнли звал его Том.
– А как ваше здоровье, разрешите осведомиться?
– Благодарю, не жалуюсь.
Хармон оглянулся по сторонам, отметив по ходу, что с каждым разом вопросы о здоровье становятся все менее и менее формальными. Вот парадоксальный Йеллин, министр здравоохранения и благосостояния, сидит ссутулившись над своей тростью, устроив на набалдашнике одну на другой желтые руки и уставившись слезящимися глазами склеротика в никуда, в своем повседневном изношенном костюме и дешевых черных ботинках. Бок о бок с ним Дюплезис, который мог вполне сойти Йеллину за родного брата – Дюплезис чуть моложе и немного подвижнее, но и то и другое совсем немного. Хармон живо представил себе их меблированные комнаты, где эта пара обитает подобно отшельникам в своих сумрачных маленьких пещерах, коротая время за спорами о том, достаточно ли хороша сегодня погода для того чтобы, болезненно шаркая по каждой ступени, спуститься по лестнице вниз, посидеть в парке, и так день за днем все эти годы – вот кто наверное проклинает тот день, когда согласился лететь на Чиерон – эти люди считались старыми еще тогда, когда о пришельцах и слыхом не слыхивали, они затерялись в незнакомом мире, который, как вышло, и знать их не хотел.
В коридоре, ведущем в спальню, появился Хеймс.
– Господа, Президент объединенного правительства Земли и Солнечной системы.
Они все встали, кто быстрее, кто медленнее – целая комната пожилых людей.
Ральф Вайерман, появившийся через несколько секунд, выглядел не моложе их всех.
3
Президент был худ и сутулил плечи. Хармон машинально отметил бедственное положение президентского костюма – ощутимо выцветшую ткань, чему виной несомненно была влага от тела, в течение многих лет раз за разом пропитывающая ткань и высыхающая