соприкосновения собственных желаний и нормальности.
– Пару книг? – переспросил Гарри и прищурился. Ему по-прежнему хотелось верить, что Боб просто шутит. Такие попытки разбавить размеренно текущую жизнь чем-то неожиданным и провокационным случались не впервые. Иногда они вели к веселому времяпрепровождению, иногда к неловкости.
– У нас в городе осталась одна библиотека. Не знал?
– Догадывался, – мрачно кивнул Гарри. – Только мне казалось, что если туда кто-то и ходит, то только… фрики.
– Что же, – Боб снова улыбнулся, быстро вернулся к столу, залпом допил чай и громко поставил чашку на стол. – Ты провел целый вечер с фриком. Извини.
Гарри ничего не ответил.
– Я зашел туда полгода назад, – продолжил Боб. Отсутствие реакции друзей его не смутило. – Случайно. Просто не смог побороть любопытство. И вот… Теперь не могу перестать ходить. Ты не представляешь себе, как интересно читать книги. Именно книги. Именно старые.
– Мне было бы неинтересно, – отрезал Гарри.
Он осторожно положил ладонь на руку Моны. Ее последующий вздох выражал благодарность и одновременно говорил о том, что Мона начинает уставать от происходящего. Возможно, Боб тоже это понимал. Несмотря на свою любовь к странностям и чудачествам, он, по мнению большинства, дорожил дружбой и не позволил бы себе окончательно расстроить жену друга.
– Откуда тебе знать? Ты ведь никогда не пробовал их читать… – заметил Боб перед тем, как перейти к новой, более привычной и более одобренной обществом теме.
Остаток вечера прошел в приятной спокойной беседе, разбавленной уместными шутками. Мона больше не чувствовала раздражения и напряжения. Вскоре после смены темы она стала самой собой и расслабилась, а ее звонкий смех вновь зазвучал в стенах самой обычной городской квартиры.
На следующий день Гарри, успевший позабыть о событиях прошедшего вечера, беззаботно отправился на работу. День обещал быть теплым и приятным.
По дороге к офису Гарри заскочил в супермаркет, чтобы купить сигарет. Выйдя оттуда, он с удовольствием остановился, чтобы не стать помехой шествию детей, направляющихся, вероятно, куда-то на экскурсию.
Дети шли колонной по двое. Каждый ребенок был одет в теплый уютный свитер определенного кроя. Гарри знал, что понятие формы в школах имеет рамки, но все же предоставляет детям и родителям широкий простор для творчества. Так, к примеру, цвета свитеров каждый мог выбрать самостоятельно, а потому проходящая мимо Нельсона группа играла всеми красками радуги и цветами, в радугу не входящими.
Дети всегда выглядели мило, сопротивляться этому утверждению было бесполезно и бессмысленно. Общественное мнение четко аргументировало посыл о том, что дети – одно из прекраснейших событий в жизни любого человека. Узнав о своем предстоящем отцовстве, Гарри соглашался с этим утверждением с еще большей охотой,