обретал власть, они так же повязали целый клуб и на две недели всех заперли под замок.
«Возможно заражение. Угроза обществу», – говорили они.
Тогда выпустили почти всех. Сейчас могли не выпустить никого, пусть даже наркотики и ФГК не соприкасаются никаким боком. Господь создал людей с палкой, а не со шприцом в руках.
Алексей поежился. Если массовый арест попадет в новости, многие священники вставят нечто подобное в свою утреннею проповедь, а люди помолятся за спасение их грешных душ и забудут о произошедшем, не думая, что так же могут прийти и к ним, вырвать их из привычной жизни и уничтожить её.
Но нет. Никто не заберет у Алексея его клуб.
Он был важной частью его жизни, один из тех трех островов – работа, семья, вера – что поддерживают основу покоя нормального полноценного человека. Даже всплеск синевы в стекле задней части полицейского автомобиля разбился о берега этих островов, не оставив на песке влажного следа, и Алексей, глядя на серую, как асфальт, картину ареста, знал, что всё наладится.
3. Мое «Я»
Дана.
Юлька, может, была не лучшей соседкой, но успокаивала дофига шикарно.
– С хрена ли тебя не загребли? – спросила она, когда Дана ввалилась в квартиру, размазывая по лицу слезы вперемешку с косметикой, – Я уже собиралась Паше звонить, у него связи в ментовке, чуть не обоссалась от страха, а ты… Где ты шлялась?!
– В метро, блин, – Дана устало повалилась на диван, сбрасывая каблуки, – Спасибо, что заботишься.
– Пошла ты. Тупая. Говорила, найди работу поприличнее! – ругаясь на неё, соседка одновременно успевала отгонять ластящегося к ногам кота и наливать чай, – «Нет, бро, «Крокодил» отличное место, там работают приличные люди!»
– Так и было, – у Даны не осталось сил даже на спор, поэтому она отвечала тихо, давая переживающей подруге повозмущаться вволю, – Просто кто-то ошибся.
– Ну да, ошибся, а из-за него теперь полгорода сидит! Тупизм! Гадость! Как же надоело! Мы не животное какие-то! Вот почему Лучи нужны обществу!
– Не начинай. Пожалуйста. Голова болит… – Дана с ногами залезла на диван и спряталась головой меж коленей, как улитка в раковине. Её до сих пор трясло. Руки ощущали железную хватку на запястьях, во рту поселился горький привкус кожаной перчатки, глаза щипало, и этот голос…никакой, будто специально созданный для того, чтобы даже Дана с её идеальным слухом ни за что не узнала бы его при встрече. Всё вместе это превращалось в темный угрожающий образ, одно воспоминание, которое заставляло внутренности девушки скручиваться в узел.
И он не хотел её убивать.
На столик грохнулась кружка с чаем (коробка – 30 рублей), и Юлька упала рядом, толкнув Дану локтем, будто не замечая, что соседка не настроена на диалог.
– Помнишь, ты меня просила проверять за тебя сообщения?
– Я не просила.
– Ладно, ты просто из профиля с ноута не вышла. Чесслово, я глубоко не лезла. Там какой-то чувак тебе всю страницу пролайкал. Вот