из «Двух малых этико-религиозных трактатов». Вопрос, вынесенный в заголовок этого трактата, звучит поэтому так: «Имеет ли человек право предать себя на смерть и быть убит ради истины?»
Предоставляя читателю самому проследить ход кьеркегоровских размышлений в этом сочинении, укажем лишь, что дело в них идет о любви – к Богу и к ближнему. И что именно в свете Евангельской заповеди о любви дает Кьеркегор ответ на поставленный здесь вопрос: ответ, состоящий в том, что «только когда дело идет об отношении между Христианством и не-Христианством, поистине возможно быть убитым за истину», поскольку тогда, делая других виновными в своей смерти, можно надеяться этой страшной ценой обратить их к истине, а вернее: к Истине, ко Христу, победившему смерть, к Тому, Кто есть Любовь и Кто бесконечно больше даже самого тяжкого греха, лежащего на человеке. Но «как христианин по отношению к другим христианам, ни один человек, или ни один христианин, не смеет полагать свое познание истины абсолютным: ergo он не смеет ради истины, предав себя на смерть, позволить другим стать виновными в убийстве. Другими словами, поступи он так, это все равно на самом деле не будет совершено ради истины, напротив, в этом будет нечто неистинное.
Это неистинное будет заключаться как раз в том, что ведущий такую борьбу относится к другим лишь полемически, что он думает только о самом себе, а не печется о них с любовью. Но тем самым он как раз недалек от того, что они поистине его превзойдут или же – превзойдут его в истине; ведь превосходство состоит как раз в том, чтобы быть защитником своего врага, чтобы, понимая больше, чем он, печься о том и оберегать его от того, чтобы он не сделал, поддавшись лжи, себя более виновным, чем он того заслуживает. О, тем, кто якобы сильны, кажется, будто убить человека – это проще простого, будто и сами они легко могли бы это сделать: ах, тот, кто имеет понятие о том, какая это вина – убить невинного, он как следует проверит себя, прежде чем допустить, чтобы кто-то взял на себя такую вину. Проверив себя, он поймет, что не имеет на это права. Ведь любовь не позволит ему это сделать» (наст. изд., с. 482).
Дело здесь, как и во всем для христианина, идет о любви. И мы, завершая свое предисловие, приглашаем с любовью приступить к чтению этой книги, написанной лично для каждого из нас – каждого, кто, благодарно принимая ее, оказывается «тем единственным», кого автор называет «своим читателем».
А. Л.
Беседы разных лет
Предисловие
Если люди забыли, что значит жить в соответствии с заповедями Божиими, они, без сомнения, забыли, что значит быть людьми.
«Единственный, кого я с радостью и благодарностью называю своим читателем, прими этот дар» – так сам Кьеркегор открывает цикл своих духовных бесед и проповедей. Кто же он – читатель Кьеркегора? К кому сегодня обращен негромкий голос датского философа и христианского мыслителя первой половины XIX века?