такого брака и мог быть Олег, родившийся на Руси где-то около 910 года. Да, возможно, никакого Олега, претендующего на власть в Моравии, вовсе и не было и он является плодом фантазий чешской аристократии XVII века. Но факт совпадения трех династических имен Моймировичей и Рюриковичей остается. Некая Предслава упомянута уже в договоре 944 года – от последних Моймировичей ее отделяет около сорока лет, одно-два поколения.
Здесь можно сказать, что подобное заимствование объясняется желанием Рюриковичей духовно «породниться» с родом первых славянских князей-христиан (мы помним, что именно Моравия была одним из источников русского христианства). Но в подобной же ситуации, скажем, скандинавский креститель Олав взял не имя, а лишь прозвище Карла Великого – Магнус, и дал его своему лишь побочному сыну.
Если даже образ Олега Моравского выдуман, он просто чудо как хорошо укладывается в схему киевско-моравских связей, которые вовсе не выдумка. И если мы допустим между последними Моймировичами и первыми Рюриковичами (Олегом Вещим) родственную связь, это объяснит сразу и существование тридцать лет спустя претендента на моравский престол, носящего имя Олег, и наличие у последующих Рюриковичей династических имен Моймировичей.
Между Олегом Моравским и Хельги Черноморским отчетливо видно немало общего: оба они носили имя Вещего, жили в одно и то же время, добивались княжеской власти, но где-то за пределами Киевской Руси. Отождествлять их не имеет смысла – географические направления разные, да и второй действовал уже после того, как первый погиб. Но та и другая история укладывается в общую схему: некий «племянник» Олега Вещего, носящий династическое имя, принадлежащий к княжескому роду (что дает право претендовать на власть), но изгнанный из наследственных владений более сильным соперником (четой Игорь-Ольга) ищет счастья в сопредельных землях. Хотя совсем оторваны друг от друга Ольга и ее «братья» не были – к этому мы еще вернемся.
И кстати, в 957 году, когда Ольга посещала Большой Дворец в сопровождении некоего «племянника», Хельги Черноморский уже давно погиб, а вот Олег Моравский был еще жив.
Думается, что здесь мы не слишком много домыслили, а лишь выстроили в логическом порядке имеющиеся факты. Еще один довод в пользу «потерянной династии»: имя Олег было первым, которое и стало в правящем роду собственно династическим. До появления второго сына Святослава каждый известный нам член этого рода носил новое имя. И лишь Олег Святославич, погибший в Овруче в 975 году, был наречен именем, уже встречавшимся в роду. И это имя Вещего! Не Рюрика и даже не Игоря, хотя тот погиб давным-давно и ничто не мешало дать его имя внуку. Но Игорем назвал сына не сын его (Святослав), а только правнук – Ярослав. Во второй половине X века связь именно с сакральной фигурой Вещего подкрепляла права на власть, а потомки Ольги одновременно были потомками Вещего, что давало право на его имя. В то время, когда Олега Святославича нарекали (ориентировочно, в конце 950-х годов) никакой письменной традиции еще не