уже ничего не мешало, влюблённые муж с женой предались огненной страсти.
Спустя какое-то время они смеялись и весело болтали:
– Вот чем хороша эта дорога, есть чем заняться с любимой женщиной, – сказал Валентин.
Мейфенг счастливо улыбалась, разгорячённая и чуть-чуть взъерошенная.
– Да, с таким мужем, я согласна хоть каждый день куда-то ездить, только теперь Наркисе будет работа, поправлять мне причёску.
Она положила голову к нему на плечо и закрыла глаза, мечтая о счастливой вечности с Валентином.
Карета ехала мягко, несмотря на неровную дорогу, чуть-чуть потряхивая на небольших выемках на тропах. Тёмно‒коричневые занавеси не давали солнцу сильно освящать всё внутри, мягкие диванчики обтянутые чёрной кожей, очень качественной выделки, всё-таки граф Валентин был далеко не беден, и его экипаж хорошо отражал его состояние, и такую дальнюю поездку, можно было назвать даже комфортной. Мейфенг задремала, и вдруг эту идиллию нарушил громкий свист, резкий звук хлыста и разные громкие крики. Карета резко остановилась, граф успел схватить жену, чтобы она не упала с дивана от такой неожиданной остановки, Мейфенг открыла с удивлением глаза и спросила:
– Что случилось, Валентин?
– Сейчас пойду, посмотрю и разберусь, что же там такое, – ответил ей муж и, поцеловав в щёку, вышел из кареты.
Он быстро обглядел поляну и увидел с дюжину грязных крепких мужланов, одетых в разноцветные широкие рубахи, подвязанные длинными поясами, по виду напоминающие шарфы и в широких штанах по типу шароваров. Усатые и лохматые с безумными глазами и взглядами хищников, они бросились к карете со всех сторон как тараканы, совсем не обращая внимания на графа, видимо они были привыкшие видеть таких знатных господ, выходящих из своих карет, которые они останавливали посередине дороги ведущей в замок, что виднелся уже неподалёку. Кучера сбили с сиденья длинным кнутом и потащили по земле. Наркису стащил другой мужик и, держа за шею, стал облапывать её шубку и то, что под ней. Они грубо ругались, по внешнему виду это были явно разбойники, обитающие в этих местах. Валентин с невозмутимым видом снял с себя камзол и, приоткрыв дверцу кареты, быстро сунул его жене:
– Возьми камзол, чтобы я его не испачкал и не выходи из кареты, замкнись.
Мейфенг сразу поняла, что к чему и быстро забрала вещь из рук мужа, даже и, не помышляя о выходе из кареты ‒ к мужским дракам, она была совсем не готова.
Первого мужика, что добежал к графу, Валентин схватил одной рукой за грудки и перекинул через карету, как мешок, тот упал замертво на спину и сразу же испустил дух. Другие мужики, ещё не поняв, что им дадут достойный отпор, снова кинулись на Валентина, размахивая палками и кулаками. Он отскочил на пару метров от дверцы кареты и сразу двумя руками схватил первых двух, что добежали до него, крепко ударив, их лбами друг с другом и, откинув в стороны, прыгнул на следующих троих. В прыжке схватив одного из них, тут же придушил его и, орудуя его телом как битой, раскидал следующих нападающих, попав кому в голову, кому в живот. Половина раненых