вернулись двенадцать человек экипажа во главе с капитаном для окончательного обследования и принятия решения о дальнейшей судьбе «Коли». Разгорелись нешуточные споры: штаб предложил оставить судно в вырубленной ледоколами припайной нише, что равносильно гибели: вряд ли оно выдержит зимовку с вечно текущими льдами.
Капитан предложил, используя неожиданно спокойную «лужу», поставить в трюме цементный ящик.
В ходе обсуждения капитану дважды на судно звонил министр морского флота Гуженко, хотя его компетентность, как окончившего эксплуатационный факультет Одесского института инженеров морского транспорта, была под большим сомнением. В итоге был принят капитанский вариант, тем более что весь Восточный сектор Арктики был парализован северо-западными ветрами.
И работа пошла: на судно были переброшены с ледоколов два мощных водоотливных насоса по 500 кубометров в час, один насос на 250 кубов и один на 100 плюс имелось еще два своих стационарных, но их все равно не хватало, море наполняло трюм быстрее, чем его опорожняли насосы. Тогда был заведен и обтянут пластырь, значительно уменьшивший поступление забортной воды. Уровень воды в трюме при работающих насосах снижался на глазах, а аварийная бригада тем временем на морозе по колено в ледяной воде затыкала всеми возможными подручными и стационарными средствами зияющие дыры пробоин, всячески стараясь уменьшить протечки забортной воды. Судно выпрямилось, и, создав небольшой крен на правый борт, удалось значительно уменьшить поступление воды. Тем временем уже работали сварочные аппараты, создавая каркас для огромного цементного ящика: наваривали арматуру, создавали деревянную опалубку. Вертолетами было доставлено порядка тридцати тонн цемента и намного больше песка. Судовых запасов в таком количестве не оказалось, но, к счастью, выручил ближайший прииск.
С началом спасательных работ на судно прибыл капитан-наставник, который значительно облегчил жизнь капитану, взяв на себя всю ношу общения с авторами бесчисленных инструкций и указаний. Выдержать круглосуточную изнурительную работу на грани смертельного риска при морозе свыше 20 градусов на протяжении недели в теории невозможно никому, но на практике оказалось достижимым: работа шла круглосуточно, бригады менялись каждые двенадцать часов, люди падали от усталости, забывая про еду и не жалуясь на условия труда. Слишком высока была ставка – жизнь своего судна, ставшего для многих из них родным домом, кровом и кормильцем, и все ранее наносное ушло на второй план. О настоящем героизме не говорят вслух – его совершают, и если спустя время у участника таких событий спросят именно о героизме и причинах, сподвигнувших его на это, он не поймет вопроса и скажет, что делал необходимую в то время работу, не думая ни о каком геройстве и тем более о наградах: так было надо, и такими были все.
Что давало людям дополнительные