прекрасный, обожавший ее муж и двое мальчишек, которые, по ее словам, сидели у нее на шее, пили кровь и требовали постоянного внимания. Но они также давали ей силы, когда она уставала. Утром Нэнси отправляла всех своих мужчин из дому – кого на работу, кого в школу, кого в садик, а сама приводила в порядок цветник, что-то подрезала, поливала, убирала упавшие листья, готовила обед, приводила в порядок одежду, чистила обувь, протирала полы, после этого садилась к компьютеру и начинала писать мне письма. Почему она выбрала меня – я не понимал. Все на Земле знали, что с Марса возвращаются больные люди. Больные не только физически, но и морально. Они всеми мыслями пребывают на красной планете, и это навсегда. Я говорил об этом в прошлый раз, об этом написано во многих книгах и дневниках, я сам ей писал, но Нэнси ни о чем не хотела слышать. Она хранила в ящике своего стола мою фотографию из «Марсианских Хроник», где я стоял в верхнем зале у окна, на фоне красных камней и розового неба. Я только прилетел на Марс, выглядел возбужденным и очень романтичным. Я еще не начал ходить к кратеру, не общался с Иштваном, все было впереди. Я был наивен и хотел сделать великие открытия. Самое смешное, что я их сделал вместе с ребятами, но в результате я получил не славу, а кучу штрафов и вот эту жизнь.
Тут Стас обвел руками комнату и пошел в кухню заваривать новую порцию кофе. Вера поднялась с дивана и стала заканчивать приготовление ужина. Третий в кухне уже не помещался, и я стал ходить по комнате, разглядывая фотографии, висевшие на стенах. Многие пейзажи я помнил по «Марсианским Хроникам». Иштвана, Кристину и Арни я узнал по рассказам Стаса. Не узнать Майка я не мог – с ним я разговаривал сегодня утром. Меня привлекла фотография стройной женщины в цветастом платье с рыжеватыми волосами, стоявшей около большого цветника с лейкой в руках. Снимал опытный фотограф. Снимал против солнца, волосы женщины светились, она повернулась к объективу и улыбалась. Было видно, что она счастлива, радуется солнечному дню, цветам, своей молодости и красоте.
– Это и есть Нэнси, – сказал Стас. – Ее муж увлекается фотографией и снимает ее мастерски. Я как увидел это фото, так и влюбился в нее! Ты представь, я на Марсе, с женщинами не общаюсь, а тут такая красавица, море цветов, небо голубое… И еще письма от нее каждый день с полным отчетом, что делала, о чем думала, как она меня любит.
– У нее же муж и вроде она счастлива с ним? – спросила Вера, накрывая на стол.
– Я у нее тоже спрашивал, зачем я ей – вернусь больной, усталый. Могу вообще не вернуться. У нее семья, дом в чудесном месте, все замечательно… А она пишет, что чувству не прикажешь, что мужа она тоже любит, что сходит с ума от этого и просит ее не мучить и такие вопросы больше не задавать. Я переставал ей отвечать, она терпела день – два, потом писала, что больше не может, что мои письма для нее как наркотик. В общем, наш роман развивался бурно. Я только Майку о ней рассказывал. Майк –