день Иннокентий заметил, что солдаты на него странно поглядывают, а затем, во время обеда, Семен, проходя мимо, так крепко дал ладонью по спине, что юноша чуть не перевернул котелок с едой.
– Что, подмазался? – недовольно буркает усач и идет дальше, оставив Иннокентия раздумывать о том, чем он заслужил у жестокой судьбы все эти испытания.
Теперь Иннокентий постоянно замечает недовольные взгляды окружающих, и потому даже спокойствие последних дней его не радует. Уже начинает казаться, что лучше бы в бой, лишь бы не видеть, как солдаты переговариваются, оглядываясь иногда на юношу.
Теперь каждый сторонний разговор, который нельзя расслышать, начинает выглядеть так, будто бы в нем обязательно упоминается имя Иннокентий. Во всяком случае, самому юноше кажется именно так, и отвязаться от этих мыслей никак не получается.
Только события все равно продолжают разворачиваться стремительно, увлекая и затягивая Иннокентия, независимо от его воли. И вот, в очередной раз дежуря у палатки лейтенанта, юноша видит сержанта, быстрым шагом приближающегося к палатке.
Второй караульный за весь день не обмолвился ни словом. Иннокентий уже даже начинает привыкать к такому отношению и сам не пытается заговаривать и набиваться в друзья, но сейчас не удерживается и сразу поворачивает к солдату голову.
– Он сюда? Его звали? – беспокойно и поспешно спрашивает юноша. – Нам его остановить?
Второй караульный молча отворачивает голову. Это сердит, даже раздражает, но, как бы там ни было, Иннокентий понимает, что нужно что-то сделать и пытается выгадать момент, чтобы вовремя заговорить.
– Товарищ сержант…, – начинает юноша, когда сержант еще не подходит и на пару шагов.
– С дороги, – сердитым голосом обрывает сержант.
Он быстро приближается, и Иннокентий чуть не застывает в своей нерешительности, но беглая мысль наскоро рассказывает ему о доброте лейтенанта, чуть ли ни единственного человека, который спокойно, без зла и упреков разговаривает с юношей, а кроме того, даже хвалит его стихи.
– Стоять, – нерешительно, но четко выговаривает Иннокентий. – Я обязан доложить.
Сержант игнорирует, и юноша отступает на шаг, чтобы преградить дорогу, выставляет руку, упирается в грудь сержанта, нащупывает спрятанную в кармашке небольшую капсулу.
Сержант тут же останавливается и взглядывает так, что у Иннокентия чуть не останавливается сердце. Затем, сержант тут же ударяет юношу по руке, отталкивает в сторону и врывается в палатку.
Иннокентий неуклюже вваливается следом, но внутри теряется. Лейтенант отвлекается от дел, встречает сержанта холодным взглядом, а тот быстро подходит и уже начинает разговор, так что юноша просто встает, не зная, что делать.
– Ты что, лейтенант, – пренебрегает сержант уставными манерами, – угробить нас решил?
Офицер спокойно взглядывает на Иннокентия, но никаких указаний не дает, переводит