мелькнула тень и возник мальчишка в шортах. Девушка-демиург кивнула:
– И мальчику тоже вы должны чмокнуть в босые подошвы.
Мальчишка было белобрысый и красивый, на вид лет двенадцати. И целовать его ноги казалось унизительным. Какой-то сопляк, а тут два римских, отнюдь не последних гражданина.
Септипус-девушка решительно заявила:
– Не буду сморкачу ноги целовать!
В ответ мальчишка ударил голенью по лицу красивую блондинку с голубоватыми волосами и рыкнул:
– Вас превратить в червяков?
Фуриоуз-девушка со вздохом предположила:
– Это тоже Бог! А не просто мальчик. А богу это не столь унизительно.
И чмокнула девушка мальчишку-демиурга в пятку.
Пацан-творец кивнул и заявил:
– Я тоже Бог! И Септипус отказался от великой чести. Тем не менее, я ему это прощаю. Но если хотите жить, то вам придется сражаться против тех, кого мы Боги-демиурги прикажем. Иначе бедствие неисчислимое придет на Рим.
Богиня грозно сверкнула глазами и заявила:
– Ребята, хотите вы этого или нет, но вам девчонки придется сражаться против Рима и помочь победить Спартаку.
Септипус и Фуриоуз, эти девчонки с сердцами настоящих мужчин, воскликнули во все глотки:
– Никогда! Никогда мы не повернем против Рима!
Богиня грозно топнула ногой. Блондинка с голубоватыми волосами и огненно-рыжая девушка оказались на дыбе. Появилось несколько обнаженных загорелых девчонок, лица которых были закрыты красными масками.
Они принялись терзать девушек-центурионов. Сначала босые ноги красавиц были зажаты в колодки и к ним стали подвешивать грузы. Это очень больно, связки растягиваются и выворачиваются.
Септипус-девушка заскрежетала зубами и проскулила:
– Все равно я против Рима не пойду!
Фуриоуз-девушка прошипела:
– Не бывать Римскому центуриону предателем!
Девушек-римлян продолжали пытать. Подвешивали грузы, вырывая из плеч суставы. Затем стали палачи-девчонки, обнаженные, но в масках, с волосами рыжей масти, бить плетками по спинам растянутых красавиц. Удары сначала наносились умеренной силы.
Богиня приказала, сердито топнув своей изящной босой ногой:
– Бейте сильнее!
И вот пошли железные кнуты, которые распороли женскую кожу. Септипус и Фуриоуз стиснули зубы, но от ударов, сотрясающих растянутые тела, из горла выходили сдавленные стоны.
Вот по приказу богини под босыми ногами истязаемых девушек запылали жаровни. Огонь самки-палачи регулировали с помощью подачи газа. Сначала он был малый, но затем усиливался. Чтобы сразу не сжечь кожу, истязательницы мазали голые подошвы девушек растительным маслом.
И это была такая чудовищная боль, что Септипус и Фуриоуз, эти девчонки, завопили. Но тут же стиснули зубы, так что даже с уголков рта потекла кровь.
Но каких сверхчеловеческих усилий это стоило. Девушка-палач ткнула раскаленным прутом Септипусу под мышку. Тот охнул и опять вскрикнул.