похоже он стал чище. Теперь можно и подышать. Даже сверху дали команду дышать, так что теперь точно все идёт по плану. Как у Летова поётся, помните?
А моей женой накормили толпу,
мировым кулаком растоптали ей грудь,
всенародной свободой растерзали ей плоть.
Так закопайте её во Христе.
Больно наблюдать за тем, как копает себе могилу любимый тебе человек. Земля летит лопатами. И с каждой брошенной щепоткой – душу всё больше дятлы долбят. Так ритмично и так красиво, что порой забываешь всё на свете, убаюкиваешь себя этой музыкой. Иногда даже нравится себя так убаюкивать, ощущать будто тебе больнее всех на свете. Это ведь так замечательно быть особенным, хотя бы в таких мелочах стать чуть-чуть более интересным человеком, нежели на самом деле.
А запах? Вы когда-нибудь чувствовали запах брошенной земли из окопа? Он, этот окоп, уже же никогда не станет прежнем: все будут его помнить, но его не вернуть. Что нельзя сказать про тот запах, он так сильно въелся в голову, что его невозможно забыть: будто запах отца, который зашёл с холода, смешали с запахом кислого молока… И запах этот бродит из одного угла в другой и веет то уверенностью в завтрашнем дне, то чувством брезгливости, которое потом перерастёт в желание вернуться в прошлое и изменить всё, всё то, что хотелось бы изменить.
А земля всё больше и больше выходит из своих берегов и уже не кажется, что это так невозможно.
А что будет если всё вернуть? Допустим я вернусь назад, в прошлое, допустим, на 10 месяцев и 13 дней, неужели мне хватит силы?
Конечно хватит! Я же мужчина! Матушка всегда говорила мне оставаться мужчиной вопреки нежному нутру. Она говорила, что нежным нужно с женой быть, а самому не бояться. Ничего не бояться.
Вновь этот запах, ненавижу его. Он ведь такой едкий… Хуже сероводорода перемешанного с краской. Даже хуже надежды.
Опять эта физиономия, фигура прямая и нос такой же прямой, аж плюнуть хочется. Всё как надо? А кто это надо придумал-то? Ты? Или может отец твой? Это ведь неважно. Сука, ненавижу этот запах.
Идёт, как противно и мерзко.
«Внимание! Всем быть собой! Кто будет кривить душой – того к чертям выгоню отсюда! Все меня услышали!? Быстро расслабились и будьте собой, когда вы такие, какими вас природа создала – вы прекрасны!» После этих слов каждый шорох затих, каждая фигура, человеческая и нечеловеческая застыла.
«Кому я сказала!? Вы в жизни такие же скучные и неинтересные? Боже, на вас даже смотреть противно… Все такие уродливые! Неужели так сложно расслабиться!? Я считаю до трёх. Раз, два. Нет, я больше не буду это терпеть! Я не собираюсь тратить своё драгоценное время на вас, прощайте!»
Вот именно тогда любимый мой человек начал копать себе могилу. Он выдолбил из ламината два бруска. Я его спросил тогда, очень настороженно – «Зачем, зачем и почему?» Ответ был не ясен, для меня неясен, а человек знал, что это крест