быть, вы порадуете нас, попросив его спеть несколько песен?
– Отчего бы и нет, мой друг? – Король улыбнулся. – Правда, предупреждаю, Дастин поет весьма печальные песни, и вам это покажется слишком скучным, однако… – Король наклонился поближе к уху герцога. – Здесь и без того нагнали скуки эти назойливые интриганы и сплетники. – Затем он крикнул кому-то в зале: – Эй! Позовите сюда Дастина. Пускай менестрель споет нам нынче новую балладу.
Через некоторое время в зал вошел, слегка прихрамывая, придворный менестрель. Он был одет в простой коричневый камзол и такие же коричневые штаны. Черные длинные волосы покрывал тонкий серебристый обруч. Дастин был стройным юношей лет 20 с вытянутым скуластым лицом. Левую щеку перечеркивал уродливый шрам, бывший предметом насмешек придворных. Однако его глаза – удивительно ясные – излучали какой-то мягкий свет, мудрый и спокойный взгляд, казалось, дарил умиротворение. Менестрель подошел к трону Короля, медленно поклонился своему владыке и герцогу Ильмеру, после чего снял с плеча украшенную причудливым орнаментом лютню и спросил тихим, спокойным голосом:
– Какую песню хотел бы услышать мой господин сегодня?
– Спой нам «Балладу об Ирнарской битве», – попросил Король.
– Ваше величество, – перебил его герцог, – прошу прощения за мою дерзость, но дозволь менестрелю спеть что-нибудь новое, чего не слышали еще в твоем дворце.
– Вы мой гость, Ильмер. – Акрат учтиво склонил голову. – Я присоединяюсь к просьбе почтенного герцога. Дастин, спой нам что-нибудь совсем новое.
– Воля ваша, государь. – Дастин снова поклонился. Когда он понял голову, его взгляд был направлен куда-то вдаль, казалось, будто менестрель о чем-то глубоко задумался. – Я сыграю вам «Песнь об Элонте».
С первых же аккордов все собравшиеся в Тронном зале разом притихли, и полилась чудесная мелодия. Тонкие пальцы Дастина нежно перебирали струны, и чарующие звуки его лютни заставили доселе не слыхавших его песен прислушаться. Когда же зазвучал голос менестреля – невиданной силы и красоты тенор, – многие от раскрыли рты от изумления. Казалось, будто печальные аккорды и завораживающий голос барда сливаются в единый оживший звук, проникающий в самую глубь сознания каждого из присутствующих, и заставляют их на время отрешиться от мира. И слова этой песни были таковы, что каждый чувствовал себя побывавшим вместе с героями и пережившим все лишения. Это была печальная история о молодой девушке, полюбившей властителя птиц, о том, как любовь заставила ее искать пути в небо, как потом она превратилась в прекрасную чайку, но на нее напал зловещий коршун, а ее возлюбленный пришел ей на помощь и погиб, защищая ее. И слезы этой девушки, Элонте, казалось, достигли всякого слушателя, и к концу баллады рыдали почти все в Тронном Зале.
Hаконец Дастин взял последний аккорд и умолк. Hекоторое время в зале царило молчание, слышны были лишь всхлипы и печальные вздохи.
Первым опомнился