и без того много любителей развелось в чужую душу залезть – хлебом не корми…
– Или я не права, Мотя, как думаешь? – обратилась Лидия Васильевна к собаке, слегка потянув поводок.
Мотя встал, глянул на хозяйку недовольно. Вильнул хвостом. Лидия Васильевна вздохнула, проговорила тихо:
– Значит, ты считаешь, я не права… Считаешь, надо бы спросить… Но понимаешь ли, друг мой Мотя, не каждый человек может запросто рассказать о себе первому встречному. Вот я, например, не могу. Я обязательно отвечу на такой вопрос дежурной фразой: спасибо, мол, со мной все в порядке… И эта женщина мне наверняка так бы ответила: все у меня в порядке, мол… Что звучит уже само себе довольно однозначно: идите куда шли, любопытная старушка с собачкой! Ты понял меня, Мотя, надеюсь?
Мотя забежал вперед, отряхнул снег со спины, тявкнул коротко и сердито, что могло означать только одно – пошли уже, хозяйка! Ишь разговорилась! А я, между прочим, замерз! И ужинать пора, между прочим!
– Сейчас, сейчас, – с готовностью откликнулась Лидия Васильевна. – Сейчас еще через школьный скверик пройдем – и домой… Хотя надо бы еще в супермаркет заскочить, хлеба купить и колбасы… Или лучше сыра… Подождешь меня у входа, ладно? Я знаю, что ты у входа оставаться не любишь, но что делать? С собакой в магазин не пускают…
Она давно заметила за собой это несчастье, то есть бесконечные разговоры то с Мотей, то с самой собой… Заметила, но сопротивляться не стала. Быстренько нашла оправдание и успокоилась – это же старость… Да плюс одиночество… Хотя соседка по лестничной клетке, добрейшая Нина Степановна, старательно убеждала ее в том, что семьдесят – это вовсе не старость, это еще о-го-го какая жизненная возможность и что иные дамы в семьдесят еще и замуж успевают сбегать… А она смеялась в ответ: «Вот именно, что сбегать, Нина Степановна! Сбегать туда бегом и сразу прыг – и на тот свет…»
Самой-то Нине Степановне уже под восемьдесят. Живет одна, из квартиры не выходит, передвигается с трудом и вздрагивает от каждого звонка в дверь – вот они, черные риелторы, за мной пришли! Хочешь не хочешь, а приходится ей помогать – в магазин за продуктами сходить, уборку сделать, по весне окна помыть… А Нина Степановна с ней, стало быть, комплиментом рассчитывается: «Какие твои годы, милая Лидочка, ты еще любую молодуху за пояс заткнешь…»
Вот никогда не понимала этой то ли поговорки, то ли пословицы – «За пояс заткнешь». Зачем, чтобы доказать свое превосходство, надо затыкать кого-то за пояс? Как это можно себе представить вообще: идет человек, а у него на поясе висит кто-то? Чтобы другие наблюдали и проникались видимым превосходством? Глупость какая-то…
Хотя Паша, покойный муж, всегда говорил, что у нее слишком формальный взгляд на вещи, что воображения не хватает. Наверное, ему виднее было относительно воображения. Потому что хорошему адвокату всего должно хватать, и воображения тоже. А Паша был хорошим адвокатом, одним из лучших в городе… И Никитушка, сынок, был бы хорошим адвокатом со временем, если бы не отошел от этой