всего полчаса. Этот дом был бережно лелеемой мечтой семьи Шмелёвых уже многие годы. Осталось совсем ничего, и даже планировали по осени справить новоселье. А что? Фирмочка у Коли хоть и микроскопическая по нынешним меркам, но вполне успешная и стабильная. И пускай нет на счете в крутом банке «лимона» баксов – на хлеб с толстым слоем масла вполне хватает. А излишки лучше не в банках держать, пусть даже в самых надежных – трехлитровых. Так что к осени точно переселимся.
Можно бы и раньше, но всё приходилось делать самому. Родные братья предпочитали нагуливать сало на диванах и вдохновенно рассуждать о пользе физического труда на свежем воздухе. Николай и не просил о помощи, привык рассчитывать только на свои силы. Вот сын подрастет, и тогда… Пока же стройка отдавалась болью в сломанных в прошлом году ребрах, когда свалился с крыши с листом шифера. Ладно, что уж теперь…
А воздух был настолько пропитан запахами трав, что его можно было заваривать вместо чая. И тишина… Вроде и город под боком, но прямо за огородом начинаются заливные луга, тянущиеся до самой Шолокши и дальше.
– Самая маленькая работа начинается с большого перекура, – произнес Коля, устраиваясь поудобнее на непрогретых с утра сосновых досках, приготовленных для обрешетки крыши еще с прошлого года.
С высоты были хорошо видны уже цветущие кусты смородины, ровные грядки клубники, дубовые листочки на яблоньке, посаженной в прошлом году…
– Какие дубовые? Охренели? – бормоча проклятия, Коля бросился за лопатой.
Ладно, хоть соседи не видят. Спят еще. Вот бы посмеялись над новоявленным мичуринцем. Взявшись одной рукой за верхушку деревца, он, как мечом, ударил под корень. Грохнуло так, что заложило уши.
– Бомба! С войны осталась, – успел только подумать.
Лопата провалилась, как будто ее кто-то дернул снизу, и Николай, не разжимая рук, стал падать. И вдруг опять грохот, звон в ушах, и все закрыла яркая вспышка.
Ближайшие окрестности Славеля.
Далекое прошлое. Или не прошлое, но тоже далекое
Широкая тропинка плавными изгибами сбегала с высокого холма в луга. Слушая на ходу рано проснувшихся, а может, и не засыпавших соловьев, по ней шел человек с объемистой котомкой за спиной. Кузнец Серега был сосредоточен на дороге и своих мыслях. Просьба князя Юрия Всеволодовича была четкой и ясной и не допускала других толкований. Вот и пришла пора расплачиваться по старым долгам.
Долг же перед князем выражался не в деньгах и был таков, что любая просьба становилась приказом. Причем исходящим от самого себя.
Пару лет назад князь Юрий решительно отмел от Сергея серьезные обвинения в колдовстве и волхвовании. Последний грех при настоятельной опеке славельского митрополита Саввы вполне мог довести до сожжения.
– С нечистой силой кузнец знается! – вопил пастырь, картинно воздев руки к небу. – За знания антихристовы душу погубил свою!
– Да ты на него глянь, – отсмеивался князь. – Откуда же ему чистым быть. Дни и ночи в кузнице. И силой