о прощении – за все. За все, в чем прежде даже и не подозревал своей вины.
И не важно совершенно, кто еще видит тебя в этот момент, кто гадает, что происходит с тобой. Важно только то, что между тобою и Христом, как тогда, две тысячи лет тому назад – между нею и Им, и как бесчисленное, никому, кроме Него, не ведомое множество раз еще – за эти же две тысячи лет.
Покаяние… Это когда ты уже на суде. И уже осужден. И открылась бездна, готовая принять тебя. А ты… Ты просишь о милости, на которую абсолютно не вправе надеяться. И не надеешься.
Ты просто ощущаешь ее всем своим существом.
День откровения Божественной любви
Страстная седмица… Совершенно особые семь дней – самые насыщенные и напряженные из всего церковного года. Дни, когда произошли самые важные события в истории человечества. Дни, когда произошли события самые поразительные. И самые страшные.
И среди дней этих особняком – Великий Пяток. Память о том, до чего может дойти человек, захотевший стать властителем своего бытия, в безумной и бессмысленной борьбе против Бога. Память о безмерной цене нашего искупления. Память… Нет – откровение превосходящей любую меру и любое понимание Божественной любви.
Бог есть любовь (Ин. 4,8)… Это самые прекрасные, самые вдохновляющие слова, которые когда-либо звучали или были записаны на бумаге. Не тиран, не преследователь, карающий за все совершенные нами когда-то проступки, прегрешения и даже преступления, а Любовь. Но что же такое эта Любовь в своем существе? Какая она, как ее увидеть, узнать, ощутить?
Быть может, это те мгновения, когда мы радуемся и ликуем, словно дети, когда каждое мгновение переживается как некий дивный дар? Когда сбываются наши самые сокровенные желания и мечты? Или наоборот, когда мы, достигнув самого дна бездны отчаяния, вдруг избавляемся от беды, болезни, скорби – нечаянно, совершенно неожиданно?
Да, и в эти мгновения тоже, но только отчасти, в какой-то очень малой, ограниченной способностями нашего восприятия мере. Ограниченной нашим легкомыслием, нашей занятостью текущим моментом и самими собой.
А когда еще? А еще…когда мы приходим в храм в Страстной Пяток и замираем вдруг перед Распятием, точно увидели его впервые. Замираем, потому что потрясает до глубины души то, что прежде едва скользило по самой поверхности сознания. Этот Крест… Этот терновый венец на главе… Эти капли крови… Эти руки и ноги, пронзенные гвоздями… Все это – самое потрясающее, самое полное и самое ясное откровение того, что есть Божия любовь, ее свидетельство, ее явление.
Нет единого ответа на вопрос, почему Господь избрал именно такой путь нашего спасения, да и кто мы, чтобы требовать этого ответа, откуда у нас на него право? Но мне самому все же особенно близка мысль о том, что Господь желал показать нам: нет ничего, на что Он не был бы готов ради нас пойти, какое бы это ни было уничижение, какое бы это ни было страдание, какая бы это ни была боль.
Чтобы мы поверили, что действительно