понять, почему именно эти люди. И еще… мне не дают покоя эти кубики, я все утро верчу снимки…
– Я их осмотрел, – сказал Двигунов, перелистывая странички блокнота в поисках нужной записи. – А, вот. В общем, кубики эти явно не современные, не из тех, что сейчас выпускают. Надо бы экспертизу назначить – вдруг что-то поймем.
– А с чего вы решили, что они не современные?
– Сколько лет вашей дочери? – вдруг спросил Двигунов, и Полина немного растерялась.
– Девять… а что?
– А то, что таких игрушек вы ей уже давно не покупаете. Но даже когда покупали, то вряд ли могли найти кубики из настоящего дерева. Сейчас же кругом пластик, а это – куски древесины, цельные, как в советское время делали. У меня такие были – от отца бабушка сохранила. На древесину наклеены бумажные картинки, у которых края быстро обтрепывались, но зато такие кубики вполне безопасны для детей, – объяснил Двигунов. – Так что наши игрушки – как раз из тех времен, когда на детях не экономили.
– И о чем это говорит?
– Пока не знаю. Но чувствую, что тут может быть какое-то послание. Давайте от экспертов отчета дождемся – вдруг я прав?
Полина посмотрела на Двигунова с уважением и впервые подумала, что он не так уж плох, как пытается казаться. Во всяком случае, голова у него работает как надо.
Журналист
Батарея ноутбука совершенно разрядилась. Борис застонал – зарядное устройство осталось в машине, а спускаться с седьмого этажа пешком, а потом возвращаться обратно совершенно не хотелось.
«Кто придумал ремонтировать оба лифта сразу? – раздраженно подумал Борис, глядя в окно и мечтая оказаться сейчас где угодно, только не в редакции. – А может, ну ее, статью эту? Завтра допишу…»
Он уже закрыл погасший ноутбук и даже выдумал благовидный предлог, под которым сможет исчезнуть из редакции на остаток дня, принялся наводить порядок на столе, но тут в кабинет буквально вломилась секретарша главного редактора:
– Борька, тебя шеф требует срочно!
– Зачем? – поморщился Борис, чувствуя, что план побега срывается.
– Хочет, чтобы ты срочно метнулся в Хмелевск и попытался поговорить со следователем, который ведет дела об убийствах в парках.
Пальцы Бориса, сжимавшие карандаш, дрогнули:
– Что?
– Ну, Боря! – заканючила секретарша. – Пожалуйста! Он велел, чтоб через две минуты…
Борис бросил карандаш на стол и поднялся:
– Все, не ной. Иду я.
Кабинет главреда находился на восьмом этаже, в самом конце длинного коридора. В эту часть здания сотрудники редакции всегда ходили с неохотой, «как на расстрел», по меткому определению одного из журналистов – гулкий полутемный коридор напоминал дорогу к месту казни, а кабинет главреда между собой так и называли «расстрельной». Характер у главреда был тот еще…
Секретарша резво обогнала Бориса и успела заскочить в приемную раньше, плюхнулась за стол и нажала кнопку интеркома:
– Николай