и, вообще, я могу думать все, что угодно. – Кожедуб усмехнулся. – А начальство приказывает. Подам рапорт на отпуск, а там как судьба наметит.
Отпуск предоставили только в октябре, и Иван Никитович Кожедуб вместе с женой Викторией отправился в Кисловодск, в ведомственный санаторий. Но наслаждаться прелестями южной природы им пришлось недолго.
В один из вечеров в дверь их домика постучали. Стучали требовательно и настойчиво, видимо, имея на это право. Иван открыл. На крыльце стояли трое: один майор в форме МГБ и двое в штатских костюмах и шляпах. Майор с гримасой озабоченного василиска ткнул ему в лицо служебным удостоверением.
– Товарищ Кожедуб, собирайтесь, проедете с нами.
Иван понял, что с этими спорить бесполезно, но не торопился отвечать – может быть, подробнее объяснят причину неожиданного визита. Или ареста?
Они сцепились с майором взглядами. Майор молчал, не считая нужным что-либо добавить. Так его учили.
– Я могу одеться? – наконец выдавил из себя Кожедуб.
– Конечно.
Они проследовали в дом вслед за хозяином.
Иван быстро натянул полковничий мундир, немного подумал и прицепил три звезды героя.
«Если всерьез начнут крутить, то это вряд ли поможет – тогда пускай срывают вместе с погонами, если рука поднимется».
В машине, стиснутый с двух сторон сотрудниками МГБ, он пытался понять, за что его арестовали. А что арестовали – не было никаких сомнений. Если бы по службе, то приехали бы свои, а не эти. Он судорожно перебирал в памяти возможные прегрешения перед советской властью и не находил ответа. «Анекдот, что ли, где по пьянке рассказал? Но сейчас не те времена… Или кто по злобе ложный донос сделал?»
Его соседи по машине сохраняли молчание, покачивая в такт движению каменными лицами. В мозгу Кожедуба неожиданно сложилась картинка, как будто вырезанная из длинной киноленты. Эпизод с участием командующего ВВС генерала Рычагова и Иосифа Сталина. Так ему рассказывали, так ему рисовалось…
Сталин по своей всегдашней привычке курил трубку и ходил вдоль стола. На совещании присутствовали офицеры Генерального штаба и авиаконструкторы. Обсуждались причины частых аварий советских самолетов. Высказывались по очереди, приводя различные доводы и резоны.
Сталин молча курил. Потом выбил трубку в мраморную пепельницу и спросил.
– А что по этому поводу думает товарищ Рычагов?
Встал моложавый генерал и с мальчишеским задором заявил:
– Аварийность будет большая, потому что вы заставляете нас летать на гробах! А гробами так же, как шапками серьезного противника не закидаешь. Нужно срочно внедрять новые модели, а не рассчитывать на количественный перевес.
Публика напряглась в ожидании реакции вождя. Заявление выглядело воистину шокирующим.
Сталин, непрерывно меряющий шагами пространство кабинета, внезапно остановился и поднял глаза на Рычагова. Ничего не дрогнуло на его лице, но волчьи глаза налились яростью.
– А