– одно из немногих свидетельств женской литературной деятельности эпохи Возрождения. Снова – женская литература и мужская. Непременное уточнение, без этого никак. Неужели и правда полушария головного мозга у нас с мужчинами по-разному устроены? Потому так трудно настоящего друга найти, постоянный процесс совмещения ориентиров. Но захватывающий процесс, черт подери!
Маргарита де Валуа создавала образ самой себя, письма ведь тщательно ею отредактированы, лишнее уничтожено. И вообще, уничтожено так много! Их полагалось сжечь по прочтении.
А другая Маргарита Наваррская, бабка ее мужа Генриха, – написала блестящую книгу, она писательницей слыла. Королева литературные салоны устраивала, отличалась благочестием, а в «Гептамероне» полную свободу себе дала. Написала такой венок историй, что там Бокаччо с его игривыми сказками! Будто с натуры писала, ничего не стесняясь. Реальную жизнь описывала, расцвечивая своими фантазиями, возможно.
Какие разные они, Маргариты! Одна писательствовала сознательно, другая отписывалась от нападок судьбы. И обе – словами. Всесильная власть слов! События фиксируются датами, свидетельства битв в пересказах и картинках. А то, как и что происходило – только пишущим благодаря. Как написали – так и было на самом деле, точка в исследованиях.
Не вышивала бы королева Маргарита в пятнадцатом веке свои новеллы – что бы мы знали об истинных нравах эпохи? о том, что скрывалось за парадными портретами и величественными позами?
Рита в ту ночь увлеклась, читая и выписывая, не заметила, как утро наступило. Свалилась в крепкий сон на рассвете – возможность поработать ей выпадала редко. Главными стали заботы о муже и помощь в его делах. Да и тянуло ее именно к его делам, к ощущению «мы все делаем вместе». Проснулась почти в два часа пополудни, наспех привела себя в порядок, наскоро кофе выпила, позвонила Алексею – а телефон молчит.
Она помнит, как сердце сжалось, и будто нож в живот воткнули и оставили. Примчалась на новеньком джипе, ей всегда нравились большие машины, они с Алексеем этот «Pajero» купили, потому что она в восторг пришла. Картинка в журнале – женщина за рулем, мужчина рядом, а позади на сиденье трое ребятишек, погодки – и для каждого креслице детское. И помещаются! У них ведь непременно трое будет, как же иначе!
Потому и книги читала, когда возможность выпадала, на пятом месяце только и читать. А вдруг успеет, напишет все-таки! Пусть Алексей к ее работе и не относился серьезно. Да что там, она свой центр психологической помощи «Первые ласточки» продала, о том не жалея. Но зуд писательский остался. Понимала, что урывками книгу от начала до конца вряд ли доведет. И полностью увязнуть в сочинительстве не хотелось, ведь наконец-то настоящая полноценная женская жизнь!
Ни минуты покоя, ни минуты свободной – только союз с мужчиной дает такое ощущение полноты. Счастливый союз, и Алексея никак не хотелось оставлять без внимания. Поэтому лишь иногда, из-за накопившихся в его доме дел, которыми он заниматься не