куда драматичней история, чем у Люси. Нет ни родителей, ни денег – вначале. Позже родителей по-прежнему нет, понятно, откуда им взяться, если его в детдом в годовалом возрасте сдали. Кроме сиротского детдомовского опыта, никакого другого и не было.
А в интернатской жизни нет выбора, тебя выбирают. Приходили серьезные дяди, лебезящий заведующий показывал им спальни мальчиков, классные комнаты, водил по всей территории. Игната вместе с тремя другими пацанами-малолетками вывели в коридор, и с того дня в любое время его забирала машина с водителем, долго ехали… и приезжали в ослепительно чистые и светлые дома. Разные. Все они были чем-то похожи, те дворцы, где его непременно ждал уютный дяденька в спальне. Новый костюмчик в итоге, дорогие прибамбасы, наушники, плееры, любой каприз. Но капризов у Игната не было. Он молчаливым рос. Послушным. А после того как ему пятнадцать исполнилось, забрал мальчишку один из владельцев тех ослепительных домов. Но не в самом доме Игната поселил, а купил квартиру в многоэтажке, в самом центре Звездограда, в тихом переулке. Не на виду дом стоял, в закутке. Тишина и покой, нет шума.
В общем, Игнат даже чему-то учился, благодетели время от времени устраивали его в очередную гимназию. Игнат рано стал понимать недоступные для детей вещи – оставить его совсем без образования нельзя, благодетелей совесть мучила. А потом мучили кошмары, что он однокашникам сболтнет лишнее. Николай Иванович Порошин, солидный господин с залысинами, самый преданный его старший друг, в конце концов положил конец этому безобразию:
– Квартира эта твоя, школьный аттестат получишь в одной из самых лучших гимназий. Я с директором вопросы порешал, два последних года тебя мой водитель в школу – из школы будет возить, относиться к тебе там будут с трепетом. Можешь считать, я тебя усыновил. – На слове «усыновил» Игнатий поморщился, не смог удержаться, пришлось сделать вид, что причина – зубная боль. Попросил воды, будто вода утихомирит жжение в десне. Но с десной все в порядке. И с жизнью такой Игнат давно смирился. Научился видеть в ней приятные стороны.
В конце концов у него есть то, чего у сверстников детдомовских нет и не предвидится. И маячащий в будущем аттестат гимназии не для каждого. Айпад, мобильник, в квартире игровая приставка, холодильник снизу доверху набит. Игнатий уже знал, что вальяжный Николай Иванович – депутат, он заседает в Думе чуть ли не ежедневно. А в том доме, где Игнатий с ним бывал, – там жена и дети, иногда уезжающие в экзотические страны ненадолго, супруг и отец к домочадцам не присоединяется, он постоянно занят. Он страной руководит, выражение на лице серьезное, видели бы его однопартийцы, как меняется это лицо в постели с Игнатием! Он готов… но не надо об этом, Игнат привык отключать сознание на время вольных игр с депутатом. А позже включает сознанку – а жизнь ласкова и стопроцентная свобода, никто не пытается его трогать. Николай Иванович многое для любимца своего сделал, хотя Игнат воспринимал любую заботу как должное. Папик откупается от совести, очередной виток.
В