слой флуоресцирующей каши-размазни.
Странное существо увидело их и метнулось в лес, бросив расщепленную лютню.
– Господи! – вырвалось у Эдди. Если это был приходящий, он очень надеялся, что ему уже не доведется увидеть второго.
– Останавливайся, Эдди! – крикнул Роланд, уперся ладонью в приборный щиток «форда» Каллема, который, подняв шлейф пыли, замер на обочине рядом с тем местом, где скрылся в лесу жуткий старик.
– Открой заднюю крышку. – Роланд уже распахнул дверцу со стороны пассажирского сиденья. – Достань мой вдоводел.
– Роланд, мы спешим, а до Тэтлбек-лейн еще три мили на север. Я думаю, нам надо…
– Заткнись и принеси его! – проревел Роланд, затем побежал к лесу. Глубоко вдохнул, а когда что-то прокричал вслед убежавшему уроду, от его голоса по рукам Эдди побежали мурашки. Раз или два он слышал, как Роланд говорил таким вот голосом, но в промежутках не составляло труда забыть, что в жилах стрелка текла королевская кровь.
Он произнес несколько фраз, которых Эдди не понял, но последнюю разобрал: «Приблизься же, ты, дитя Родерика, ты, увечный и заблудший, и преклони колени передо мной, Роландом, сыном Стивена, из рода Эльда».
Поначалу ничего не изменилось. Эдди открыл багажник «форда», принес Роланду его револьвер. Стрелок затянул пояс-патронташ, даже не взглянув на Эдди, не говоря уж о том, чтобы поблагодарить.
Прошло тридцать секунд. Эдди уже открыл рот, чтобы предложить Роланду продолжить путь, когда шевельнулась запыленная придорожная листва. А еще через пару мгновений из леса появился старик с седыми космами. Он плелся, едва переставляя ноги, с опущенной головой. На рубище расплывалось большое мокрое пятно. Эдди почувствовал сильный запах свежей мочи.
Однако урод упал на колени и поднял деформированную руку ко лбу с такой обреченностью, что Эдди едва не заплакал.
– Хайл, Роланд из Гилеада, Роланд Эльдский! Ты покажешь мне какой-то сигул, дорогой?
В городке Речной Перекресток старая женщина, которая называла себя матушка Талита, дала Роланду серебряный крестик на серебряной же, из мелких звеньев, цепочке. С тех пор Роланд носил крестик на груди. Теперь сунул руку за пазуху и показал крестик коленопреклоненному старику, медленному мутанту, умирающему от лучевой болезни – Эдди в этом не сомневался, – и мутант издал крик изумления.
– Ты найдешь покой в конце пути своего, ты, дитя Родерика? Ты найдешь покой в пустоши?
– Да, мой дорогой, – ответил мутант, рыдая, а потом заговорил на тарабарском языке и Эдди не смог разобрать ни слова. Посмотрел направо, налево, ожидая увидеть приближающиеся автомобили, все-таки лето, разгар отпускного сезона, но шоссе № 7 пустовало, никаких машин. Удача явно им благоволила.
– Сколько таких, как ты, в этим местах? – спросил Роланд, прерывая приходящего. Произнося эти слова, он достал из кобуры револьвер и поднял орудие смерти на уровень груди.
Дитя Родерика вскинул руку к горизонту, не поднимая головы.