бесцветное аристократическое произношение.
Она останавливается у нижней ступеньки, засовывает руки в карманы и смотрит на меня почти вызывающе. Затем она вдруг улыбается, показывая потемневшие зубы, и говорит:
– Вы новая владелица?
– Не вполне.
– А? – Она выглядит настороженной, но заинтересованной. – Незаконная поселенка?
– Нет. У меня есть разрешение здесь жить.
– А! – Она нахмуривается. Кожа у нее испещрена бесчисленными морщинами, которые углубляются или исчезают, когда ее лицо двигается. Жесткие седые пряди выбиваются из массы густых волос стального цвета, большая часть которых собрана сзади в неаккуратный пучок. Глаза у нее карие, зрачки угольно-черные с узкой радужной оболочкой. Она поворачивает лицо в сторону, смотрит на меня боком, почти как птица, и я замечаю, что нос у нее крючковатый и тонкий.
– Но у вас нет ничего общего с владельцем? Никаких отношений?
– Нет. Я хранительница. Назначена теми, кому принадлежит этот дом. – Мы настороженно глядим друг на друга, изучаем друг друга, отвечаем медленно, не желая сказать лишнего. – Кто вы? Живете поблизости?
Ее черно-карие глаза останавливаются на мне. Кажется, я ей нравлюсь. Потом она говорит:
– Я живу в коттедже напротив, за кустарником.
У меня падает сердце. Соседка. Никто не говорил о том, что рядом живут люди.
– Что вы здесь делаете? Это частная собственность, знаете ли.
– Это я знаю. Но дом давно пустует. Мы ждали нового владельца. Но вы сказали, что это не вы.
– Да, это так.
Она пристально смотрит на меня блестящими темными глазами.
– Что вы знаете о владельце?
– Боюсь, ничего. Это частная компания. Вот и все, что я знаю.
Она смотрит на меня так, словно ожидает большего. Я не собираюсь рассказывать ей что-то еще. В любом случае о них я больше ничего не знаю.
– Вы здесь надолго? – наконец спрашивает она.
– Понятия не имею, – говорю я, стараясь, чтобы в моем голосе не прозвучало раздражения от ее назойливого любопытства. – По меньшей мере на несколько недель. Все зависит от обстоятельств. Как вы узнали, что я здесь?
Она поворачивается и жестом указывает на мой автомобиль. Разумеется. Какая глупая ошибка. Я совершенно про него забыла. Она снова смотрит на меня.
– И я слышала, как вы говорили с кем-то сегодня. В саду.
– Я разговаривала по телефону, – быстро говорю я, надеясь, что это все, что она слышала. Я чувствую приступ гнева из-за вторжения чужака в наше пристанище. Все-таки здесь небезопасно. Существует ли такое место, где меня оставят в покое? – Должно быть, вы были очень близко, раз услышали.
Старуха пожимает плечами и говорит:
– Не так уж близко. Я ходила на край сада, чтобы посмотреть на компост, и услышала разговор. Ну, я и пришла полюбопытствовать, что здесь делается. А вдруг это самовольные поселенцы или вандалы, понимаете? – добавляет она. – Мы обязаны сообщать обо всем,