фонарик в телефоне, мне удается найти то, что искала: ряд старомодных круглых выключателей из темно-коричневого бакелита, смонтированных на деревянной доске. Я щелкаю одним из них, и над моей головой загорается тусклая лампочка без абажура. Она дает слабый оранжевый свет. Толком не осмотревшись, я направляюсь к автомобилю. Я не хочу оставлять Хедер одну ни секундой больше, чем необходимо.
Она терпеливо ждет на своем сиденье. Она не спит, и под глазами у нее синие круги.
– Готова? – спрашиваю я.
Она кивает, и я расстегиваю ремень безопасности. Она выкарабкивается собственными силами – теперь, когда ей шесть лет, она едва помещается в детском кресле. Хедер неуклюже спускается на землю, задеревенелая после многих часов езды.
– Может, тебя понести?
Она качает головой. Она не позволяет мне носить ее с той ночи. Вместо этого она всовывает свою ладошку в мою руку, и я запираю машину. Она чирикает, мигает габаритными фонарями, боковые зеркала аккуратно складываются. Замки щелкают, запирая автомобиль, освещение салона гаснет. Хедер смотрит прямо перед собой, пока мы идем к свету, к лампочке внутри, которая теперь светит ярче, добавляя чуть-чуть радости унылому месту нашего назначения.
– Скоро ты будешь в постели, доченька, – говорю я с уверенностью, которой не чувствую, и веду ее в дом. В свободной руке я тереблю план дома. Я знаю, что кровать есть в комнате, которая находится ближе к задней части дома. Мне надо только найти ее, принести из машины постельное белье, постелить его и устроить Хедер. Потом мы наконец-то сможем отдохнуть.
Рори и я вместе в постели. Я лежу на спине, глядя в темный потолок, мои глаза все еще адаптируются после того, как был выключен светильник у изголовья. Он перекатывается, целует мое плечо, трогает меня рукой.
– Ночь, дорогая моя, – говорит он.
Ночь. Я не собираюсь говорить, пока не собираюсь, но не могу удержаться:
– О… как прошел твой день? Я не успела раньше спросить. Как дела на работе?
– О, – говорит он расплывчато. – Хорошо. Много работы. – Он зевает. – Я совершенно разбит. Ты не против, если я сразу засну? Мы можем поговорить завтра, если тебе захочется.
– Конечно, не против. Ты устал. – Я оцепенела от напряжения и делаю попытку расслабиться. Не знаю, как долго смогу это выдерживать. – Но… день у тебя… был хорошим?
– Да, типа того. Как обычно. Уйма дел. Во время обеденного перерыва меня поймал Энди, вынужден был пойти с ним в паб. Потом обычные совещания – бюджеты и так далее. – Он вздыхает. – Так что я вымотался. – Он снова меня целует. – Увидимся утром.
– Хорошо, – говорю я. Через пару минут он засыпает, его тело слабо подергивается, погружаясь в дремоту. Я же заснуть не могу. Не теперь, когда я знаю.
Я проснулась в «Райском доме» следующим утром с первыми проблесками зари, пробивающимися сквозь тонкую штору на окне. Окружавшая нас обстановка была серой, но хорошо различимой. У нас огромная, но совсем голая комната.