ухо к щели у косяка, Итиро долго и напряженно прислушивался. В башне тихонько подвывали сквозняки, но ни шагов, ни позвякивания металла, ни человеческого дыхания он не услышал.
Отмычки и буравчики не подвели и на этот раз. Щелкнул взломанный замок. Дверь со скрипом отворилась. Тишина, темнота… Итиро вновь ступил на винтовую лестницу.
Закручивающиеся спиралью ступени вывели его на верхний ярус башни – в широкий, но короткий изогнутый коридор. Проход заканчивался деревянной лестницей, поднимавшейся к квадратному люку наружной смотровой площадки. Правая часть коридора представляла собой толстую внешнюю стену, в которой зияли глубокие ниши бойниц. Слева располагалась очередная дверь. Судя по всему – тоже запертая. Именно за ней должно храниться то, ради чего Итиро пробрался в крепость.
По обе стороны от двери горели факелы. Перед дверью прохаживался стражник с длинным обнаженным мечом. Итиро, уже наученный горьким опытом, а потому передвигавшийся крайне осторожно, увидел идзина прежде, чем тот заметил его.
Страж был закован в железо с ног до головы. Поверх кольчужной рубахи – нагрудник из металлических пластин, стальные наручи и поножи. На голове – островерхий шлем с опущенным на лицо забралом, напоминавшем защитные маски-хоатэ дорогих кабуто[13]. Видимо, здесь нес службу знатный самурай.
Выждав момент, когда страж отвернулся, Итиро стремительно и беззвучно преодолел разделявшее их расстояние. Когда идзин повернулся снова, Итиро уже стоял перед ним с занесенным мечом.
Темная фигура, выросшая из ниоткуда, и мелькнувшая в свете факелов темная полоска стали оказались последним, что увидел в своей жизни идзинский самурай. Молниеносный удар пришелся под нижний край железного забрала – туда, где шею прикрывала лишь кольчужная сетка. Острие сикоми-дзуэ пропороло кольчугу и рассекло глотку стражника.
Итиро помог хрипящему идзину медленно и без лишнего шума сползти по стене. Теперь можно было заняться дверью. Последней дверью на его пути.
Ничуть не удивившись тому, что ключей не оказалось и у этого стража, Итиро снова взялся за отмычки. Сверху, с наружной смотровой площадки, доносился свист ветра и обрывки чьей-то неторопливой беседы. За дверью было тихо. Вроде бы…
С этим замком пришлось повозиться дольше, чем с предыдущими, но и он, в конце концов, поддался умелым рукам синоби. Итиро вошел в дверь.
Да, все верно… В просторной, округлой комнате не было ни одной живой души. И – ни единого окошка, ни бойницы. Только тяжелые расшитые полотнища свисали вдоль стен. В самом центре – небольшой деревянный помост. На возвышении – серебряная подставка с тремя изогнутыми ножками. А горящие бронзовые светильники, установленные по краям помоста, освещают…
Освещают…
Итиро замер от восторга, наблюдая, как трепещущие огоньки масляных лампадок преломляются в прозрачном, словно отлитом из чистейшего льда, кристалле-коконе, уложенном на треногу. По форме кристалл