поднесла к глазам скрюченную руку и стала их рассматривать. Из подворотни вылезла такая же старая, как и хозяйка, облезлая собака «дворянской» породы. Потянувшись на передних лапах, смачно зевнув, она села и тоже принялась рассматривать онемевших людей, высунув язык.
Дима не любил разговаривать со старушками. Хотя знал, что если к ним подойти с умом, то они могут многое рассказать об интересующем объекте. Только необходимо терпение, чтобы из потока жалоб на весь мир и причитаний на свое здоровье, отобрать для себя нужную информацию. «Говоря с людьми, улыбайся! Им это приятно!» – говорил Глеб Жеглов в знаменитом фильме. Но улыбаться совсем не хотелось.
– Погода, видимо, сегодня будет неплохой. – сказал Дима, подходя к старушке. – Здравствуйте!
Но старушка не ответила. Дима встал с открытым ртом, не зная как продолжить разговор. Такого с ним еще не случалось. Внешность Димы обычно располагала к нему. Высокий, стройный, волосы светло-русые, слегка вьющиеся, глаза темные, приятная улыбка.
Но пауза длилась недолго. Смерив Диму взглядом своих выцветших глаз, причмокнув беззубым ртом, бабка произнесла медленно:
– Ты, наверно, хочешь узнать какой нынче год, сынок?
– Откуда Вы …? – Дима был сражен «наповал» и больше не мог вымолвить ни слова.
– Вы не первые и не последние, я думаю.
– И ….. где …..те, другие? – Заикаясь, спросил Дима, чувствуя как смешно и нелепо он выглядит со стороны.
– Я их больше не видела.
– И какой нынче год? – с нетерпеньем спросил парень с «дебильником».
– 96-ой, шестое июня.
Дима нервно ухмыльнулся, недоверчиво поглядывая на старушку. Чушь какая-то. Такого просто не может быть, хотя где-то в глубине души он ожидал услышать что-то подобное.
Водитель грязно выругался и пнул машину по колесу.
Цепляясь за последнюю надежду, Дима спросил:
– Вы, не шутите? У вас есть газета какая-нибудь, радио или телевизор?
Бабка хитро посмотрела Диме в глаза. Ему уже показалось, что она ответит отказом.
– Пройдите в дом…. и машину с дороги уберите. Она у вас чудная, как и другие. Дима оглянулся, посмотрел на попутчиков и нервно кашлянул. Тем временем бабка открыла калитку и вошла во двор.
– Собака не кусается? – спросил студент, пройдя первым во двор.
– Да, у нее и зубов-то нет.
Все гуськом потянулись во двор. Водитель загнал «газель» за околицу в кусты сирени и тоже прошел в дом.
– Проходите, я живу одна. Зовут меня Мария Петровна.
Жилище было скромным, если не сказать убогим. Печка, давно не беленная, занимала полкомнаты, лавка вдоль нее, стол, покрытый истертой клеенкой в дырках, кровать железная с круглыми набалдашниками, шифоньер. В углу, как и положено, висела икона с лампадкой. Между оконными пролетами висело зеркало, обвешанное старыми фотографиями. За печкой старый буфет, рукомойник и ведро с водой на табурете.
Телевизора, конечно, не было, но на стене висело радио. Бабка прибавила звук и все жадно на него уставились в надежде услышать что-то родное.