судить за это меня или моих родных.
– Малькольм, ты должен разнять их, – сухо сказал блондин, – раз уж ты теперь наш лидер.
– Заткнись, Райлис, – гневно прошипел Дитрих. – Здесь все знают, что такое боль, причиненная монстрами.
– А если какой-то придурок нападет с ножом на моего друга в подворотне, то мне устраивать геноцид людей? – Данте сжал кулаки.
– Речь не об этом, – Малькольм положил руку на плечо паладина. – Речь о том, что сейчас мы вершили правосудие, а вы вмешались. Милосердие неуместно во время войны. А жизнь охотника – это война с монстрами.
– Говоришь так, как будто знаешь о войне, – Данте скинул его руку со своего плеча.
– Шестнадцать лет назад, когда подходила к концу война с терроризмом, я принял в ней непосредственное участие, – сказал Малькольм с легкой улыбкой. – Это кардинально отличается от войны охотника.
Маркус бросил быстрый взгляд на Данте. Казалось, что паладин сейчас взорвется. Тонкая оранжевая нить пересекала его шею. Сейчас первая печать сдерживала его гнев.
– Две тысячи сорок шесть лет прошло с рождения Иисуса, а мы по прежнему готовы вцепиться в горло друг друга, – развел руками Маркус. – Разве мы похожи на лучшее творение? Раз уж у вас в секторе возникли большие проблемы, то вам придется потерпеть двух «милосердных придурков» месяцок другой.
– Сомневаюсь, что от вас будет большой толк, – покачал головой Дитрих.
– Убедишься на практике, – Маркус холодно посмотрел на него.
Данте резко поднял руку с пистолетом. Охотники потянулись в своему оружию. Паладин направил дуло на тело вампира. Два быстрых выстрела. Рука паладина лишь слегка дрогнула, несмотря на тяжесть его личного пистолета.
– Надеюсь, у нас найдутся точки соприкосновения, – взгляд Данте потускнел.
– Приём, Дейв, – Малькольм снял с пояса рацию, – отправь к нам кого-нибудь из молодых. Нужно избавиться от тела очередного вампира и заодно отправить отчет Бриггсу. У нас возникло дело с «новенькими» из Ватикана.
Маркус склонился над телом монстра. Тот выглядел отвратительно. Огонь уже потух, оставив после себя почерневшую плоть. Вампиру повезло, что Данте оборвал его страдания. «Дети Каина» отличались хорошей регенерацией, сравнимой с оборотнями. Их могли серьезно ранить лишь освященные вещи, вроде пули или ножа. Также инквизиция и некоторые охотники прибегали к «белому маслу» – особой освященной жидкости, которая хорошо горела. Пламя от неё оставляло на телах вампиров ужасные ожоги, и если бы монстру «повезло» выжить, то он бы потратил много времени на восстановление.
– Многовато в последние дни одиночек, – Райлис хмуро посмотрел на тело.
– Одиночек? – удивился Маркус. – Адекватные вампиры держатся своего высшего.
Высший вампир был отдельной разновидностью этих чудищ. Вроде альфы у оборотней. Ими становились кровососы, испившие достаточно охотничьей крови и являвшиеся достаточно сильными духовно. Ватикан долгое время исследовал кровь людей, убивавших