ты к этому готов?
Раз создаёшь себе китов,
Так почему бы и дельфина
Не прикормить? Тебя ж кормила
Мать своей грудью: из сосков
Ты жадно пил песок песков,
С которым жажда приходила,
И утоленья не просила,
А требовала – вечный зов.
И алча смачный из кусков
Ты убивал в себе дельфина,
И поедал…. глаза слепила
Густая кровь, и ты врагов
Не различал, и берегов
Ещё не видел, но спешила
Уже акула, – ощутила
Добычу лёгкую для снов:
Тебя, кто в шлюпке без бортов,
Спешит спастись, зовя дельфина.
«Полежал в гробу»
«Полежи, отдохни», – говорили вздыхая,
Крышку гроба над телом моим закрывая.
Уважая, молчал, делал вид, что приемлю
Предложение лечь полежать в сыру землю.
Шли века как секунды, секунды веками,
Позабыл что такое «земля под ногами»,
И не чувствовал даже её под спиною,
Хоть общался всё время с одною землею.
Думы рылись как черви, а черви как думы
Разъедали меня – безразличны, угрюмы —
Для того, чтобы просто сравняться со мной.
На земле-то непросто, а уж под землёй!
Что ж любое занятие надоедает,
Исключение редко, но всё же бывает,
Вот и выбрался я из земельных утроб —
Належался уже, опостылел мне гроб.
«Старость перед телевизором»
В саване белой квартиры,
Где стены известью вымазаны,
Я говорю тебе: «Милый,
Как мы с тобой это вынесли?»
Ты отвечаешь: «Милая,
Нам ли с тобою париться?»
В надгробный экран могилы
Нам остаётся пялиться.
«Что мир иной в глаза мне нарисует»
Что мир иной в глаза мне нарисует,
Когда зрачки я в душу обращу?
Когда я сам свой мир порабощу,
Кто предо мною всё же не спасует?
Обманет кто? Кто карты подтасует?
Повержен кем я буду в своих снах,
Где мне неведом смерти лютой страх,
Хоть на коне лихом она гарцует,
С него спускается, в уста меня целует…
…Жаль, на меня не действует сей яд.
Но что, ответь, подарит этот взгляд,
Что мир иной в глаза мне нарисует?
«Твоя душа мала»
Твоя душа мала, но если знаешь
И понимаешь истины обличье,
Тогда ты видишь всё её величье,
И от мирских желаний не страдаешь;
Тогда живёшь и этим созидаешь
Не мысли гравий, а бетон поступка,
Не рассуждая больше как голубка,
Ты, как орёл, паришь и размышляешь,
Но не о том, о чём всегда мечтаешь,
Иные мысли посещают птиц,
Чья тень скользит с высот по бездне лиц,
В глазах которых ты не умираешь.
«Задёрнут занавес…»
…Вот наступила тишина,
И день