насекомого ползла вперед. В свете выстрела Боб увидел три таких же существа, стоящие неподвижно как столбы по углам комнаты, покрытые теми же тряпками. На полу валялась большая куча костей. Паника охватила Шерифа и он начал беспорядочно стрелять. Второй выстрел был в голову Карла. Кожа лопнула как пузырь, липкие брызги черного цвета попали на руки и лицо. Как густой деготь, обожгли не огнем, страшной болью. Они рассекали кожу и медленно заползали под нее. Боб заорал и бешено завертелся как волчок. Пистолет судорожно стрелял во все стороны. Наконец сухой щелчок. Он прозвучал в ушах Боба громче грохота выстрела. Это был звук, говорящий о том, что стрелять больше нечем и он же привел его в некоторое спокойствие. В три коротких прыжка он вылетел на улицу. Подпер первым попавшимся поленом тяжелую дверь. Голос не слушался и крика не получилось. То ли хрипом, то ли скрипом, он выдавил: – «Огня!». Ничего не понимающий факельщик дал факел. Со всего размаха он швырнул настенный светильник полный масла в дверь, туда же полетел факел. Еще мгновение и Боб рухнул без сознания. Из штанин и рукавов змейкой потянулась черная жидкость в щель под горящей дверью. Потом как-то резко затвердела, натянулась и с грохотом, с хрустом ломающихся костей втянуло в щель тело Боба. Деревянное здание быстро задымило. Слабое зимнее солнце помогало пламени взбираться вверх. Несколько минут и дом пылал подобно свечке. Ошеломленные и испуганные люди даже не пытались тушить пожар. Находились умники, кто посмеивался над пожарными у которых сгорело их депо. К утру от дома остались только трубы с кранами, из которых брандмейстеры забирали воду. На месте сгоревшего депо было решено построить новую пожарную часть, только уже из камня.
Через некоторое время в город вернулась Ангела Кёллер – жена начальника пожарной охраны Мартина, с детьми. Ангела не могла понять, что случилось с мужем. Никто из знакомых не мог сказать, что-то определенное. В сгоревшем здании дэпо были обнаружены человеческие кости. Мартин несколько лет проходил лечение ключицы после сложного перелома. По ней городской доктор смог определить принадлежность к Мартину. Ангела с годами поборола в себе страх, что однажды муж не вернется домой. Её боль была жестко загнана в глубину, главная цель, поднять на ноги детей. Помогла администрация города, Мэр выделил на детей пенсию до их совершеннолетия, квартира оставалась за семьей.
После возвращения, я не знал, куда себя применить. Хоть мэрия и брала на себя обязанность похорон погибших, Мать носилась до вечера по городу, улаживая кучу мелких вопросов. С младшими сестрами было не интересно. Вот я и слонялся в поисках чего-нибудь, что могло бы заинтересовать. За школой на пустыре разлилась огромная лужа, я бы сказал, единственная в своем роде – почти пруд. Зима была теплой, с редким снегом, тем не менее лужа, дадим ей гордое имя Озеро, благополучно покрылось прочным слоем льда. И в городе появился второй после площади на которой проходили