спеши, – приказал старец. – Поговорим. Теперь – без мечей.
Поговорим? Всеволод вспомнил. Странные слова Олексы, которые слышал, засыпая. Или то почудилось, что слышал. Спросил:
– Мне нужно куда-то ехать?
– Нужно, – ответил воевода.
– Когда?
– Сегодня.
Всеволод снова кинул взгляд на одежду в углу. Опять попытался подняться.
– Но не прямо сейчас, – снова осадил его воевода.
– Куда ехать? Зачем?
– А вот об этом и будет у нас с тобой разговор, Всеволод. Тебе ведомо, что есть наша Сторожа, кем охраняется, от кого поставлена, и какое порубежье ей должно беречь?
Странный вопрос! Любому ратнику Сторожной дружины это известно. Сокрытая Сторожа возведена в самом центре Руси – в непролазных лесах и болотах между Черниговом и Брянском. В дремучем краю, затерянном среди земель Черниговского, Северского, Переяславского, Киевского, Пинско-Туровского, Полоцкого и Смоленского княжеств. На гиблую, не годную ни под пашни, ни под легкий промысел болотистую глухомань эту, издревле, к тому же – со времен живших здесь прежде вятичей – помеченную недоброй славой, не зарились ни князья, ни бояре. Разбойный люд – и тот сюда носа не совал. Самые отчаянные охотники-бортники не забредали. Страшно потому как обычному человеку там, где таятся следы великой волшбы, хоть и не понимает он, отчего берется тот страх. А тут таилось… Такое… Этакое…
Вот и огибал окрестный народец леса да болота десятой дорогой. Обходил, крестясь и бормоча молитвы.
Ну, а раз нет ходоков, то и не знают ничего людишки об остроге с крепким осиновым частоколом. Не ведают черниговцы, северцы, переяславцы, киевляне и прочие соседи о воинах, несущих здесь свою службу. И о дозорах, что оберегают тайные подступы к лесной крепости, не подозревают тоже. А если даже и догадываются, то все равно не мешают, почитая Сторожных дружинников какой-нибудь лесной нежитью.
На самом же деле будущих воинов сокрытой Сторожи собирают из юных отроков по всей Руси. Посланцы Олексы специально ездят из княжества в княжество и по указанным старцем-воеводой приметам ищут тех, кто лучше других подходит для службы. Обычно берут сирот, не связанных сыновним долгом. А уж таких-то горемык на Руси всегда вдосталь. Особенно после голодных лет, мора, войн и нескончаемых княжеских усобиц.
Кого-то верные люди Олексы выкупают из холопской неволи, кого-то завлекают уговорами и посулами, кого-то – попросту умыкают, а самых неразумных-несогласных бывает, порой, и полоняют. Самого Всеволода увезли с родного пепелища. Аж из новогородских земель. Из небольшой деревеньки под Изборском, которую в очередном зимнем походе спалили дотла орденские братья-рыцари. Всеволод пошел в Сторожу сам, с радостью. Как посулили сделать воина из воинов – так и пошел. Думал отомстить немцам.
Так и водится: на кого посланцы Олексы глаз положат – тому идти из мира, от вечной нужды-нищеты, горя, отчаяния и лишений, к неведомой Стороже. А после – усердно обучаться разным наукам. Воинской – в наипервейшую и наиглавнейшую очередь. Причем, так обучаться, как и лучшим княжеским гридям