сердце… Чистым звоном
дробится осень.
Эхом отдаленным
Плывет прохлада. Не грусти. Задень
дыханьем лист,
испариной окинь
Дрожащую поверхность пряной смерти,
Податливо хрустят сосуды эти,
Прожилки памяти… Густая синь
Обволокла и тянет за собой
плащом воздушным.
Преддыханье смерти
В глухих листах, не слышащих о лете,
Лишь шелестящих шумною стеной…
Блудливый этот шепот за спиной
Уже не заставляет обернуться.
Назад нельзя. Там пропасть, где Конфуций
Читает мысли в целый век длиной.
Там глубина такая, что уйдешь —
Разыщут только правнуки, – не дети.
Там вечны вздохи яблонь, а в букете —
Листок зари, каштана чуткий ёж.
Разоблачение
Я рассталась с иллюзией. Жалко блистающей сказки.
Ложный блеск мишуры мне дурманил рассудок напрасно.
Одуванчики облачные разошлись по владениям частным.
С молотка продан дождь. В ванной был он прелюдией ласки.
Лопнул дерзкой пружиной сюрприз посреди карусели.
По загонам лошадки. Теперь они – просто коняги.
И сухая вода шелестит в гулком брюхе у фляги.
Дешевеют слова. Ноль шуршит чешуёй обещаний.
Все подарки под ёлкой лет сорок назад уже съели.
Аппетит истощён,
Сладкоежка успехом польщён.
Лысый опыт беззубо храпит. Он на выход с вещами.
Прогулка в Стригинский бор
Над водой восходит лёгкое блаженство,
Пух летит молитвой тишины деревьев,
Не скребет начальство пальцами по жести,
Не хрустят песчинки при зубовном тренье.
Пляжницы смеются, пахнет незабудкой.
Подошли яхтсмены – прокатиться тянут.
Здесь мои семнадцать. Соберу поляну
Всю в одно дыханье. Думаю минутку.
Змей-драконыч парус бесится от ветра,
Речка серебрится – собери червонцы! —
Время возвратилось в крошечное солнце
Сквозь мембраны стёкол капельками света!
Вот и чай, костер, комариков подавим,
Загусарит вечер диалог любовный.
Озорные ветры – пустячок условный —
Жизнь вдруг распахнула золотые дали!
Птицам подражая, свой мотив щебечем,
Не кончается на этом вечер.
Время собирает искр любви излишки
И в огонь бросает лет поленья с вышки.
2004, 24. 07 – 2005, 27. 08 Нижний Новгород
Автозаводский пейзаж
Закат над городом проносит летних птиц.
Тончайший аромат настойчиво струится.
Обворожительный мираж – людские лица —
В трущобах города рабочих и больниц.
Пустых забот громокипящий ком
Рассеивает волны междометий,
Что собираются на каждой сигарете
Подростков, шествующих плавно под уклон.
Здесь