Налакированные туфли и трость с резным набалдашником из сосновой кости.
Господин глубоко вдохнул смесь дыма, угля, пара, нечистот и дешевой вокзальной еды.
– Ах, Лондон, я скучал, – сказал господин и огляделся по сторонам.
Рядом топтался сухопарый старик. Вечно недовольное лицо гладко выбрито, изрезано глубокими морщинами. Седые волосы выбивались из-под шляпы. Он недоверчиво оглядывал беспризорников, что топтались на перроне, высматривая зазевавшихся пассажиров.
– Сэр, возможно нам следует нанять носильщика, – сухим голосом произнес старик.
Высокий господин еще раз вдохнул и кивнул.
– Ты прав, Леонард. Эй, парень! – он окликнул юнца нескладного вида, будто тот неловко себя чувствовал за непропорционально длинные ноги, руки и тощие плечи. – Как тебя звать?
– Ридли, сэр, – ответил юноша и подошел поближе. Его рыжие вихры торчали из-под мятой шапки. Лицо усеяно веснушками.
– Скажи, Ридли, сколько ты зарабатываешь за день?
– Два пенса, сэр, иногда четыре.
– А сколько крадешь?
Парень стыдливо опустил глаза. Рыжие ресницы задрожали.
– Я буду тебе платить пять шиллингов в день, если ты прямо сейчас дашь себе и мне обещание больше не воровать. И посвятить жизнь науке и прогрессу. Что скажешь?
– Сэр, вы думаете, это разумно? – седой старик с нескрываемым осуждением разглядывал паренька.
– Помолчи, Леонард. Дай молодому человеку сделать возможно самый важный выбор своей жизни, – высокий господин перевел взгляд на юношу. – Так что скажешь, Ридли?
– Да, сэр, – вполголоса ответил тот.
– Посмотри на меня.
Парень вздернул подбородок и взглянул господину прямо в глаза.
– Да, сэр. Я готов посвятить жизнь науке и погрессу.
– Прогрессу, – поправил его господин.
– Прогрессу, – повторил Ридли.
– Что ж, держи шиллинг и помоги мне с вещами и средством передвижения, – господин протянул юноше монету. – Получишь еще, если не обманешь.
Парень коротко кивнул и схватил два чемодана. Жилы вздулись на тощих как палки руках и шее. Спина согнулась. Но Ридли уверенно зашагал к выходу из вокзала. Он мельком бросил взгляд на группу беспризорников, что терлись в углу. Что-то сказал, и те сорвались с места.
– Сэр, я все еще прошу вас одуматься, – хрипел над ухом старик.
– Я уже все обдумал, Леонард. Этому городу нужны новые перспективы. И в одну из них я только что вложился.
На выходе из вокзала трое юнцов уже остановили кэб и распахнули перед господином дверцу.
– Видишь, – с довольным видом обратился господин к седому слуге. – На перспективы у меня особое чутье.
***
В шести кварталах от вокзала толстый низенький мужичок с всклокоченными волосами ахнул.
– Получилось… Святый Боже, получилось!
В подвальном помещении все жужжало, звенело, гудело. Мигали лампочки, крутились мелкие шестеренки в теле громоздкого агрегата. Посреди подвала на столе возились две крысы. Одна привстала на задние лапки, другая – повторила за ней. Первая начала умывать мордочку, вторая сделала то же самое.
– Это же перевернет мир! – мечтательно охая, повторял мужичок.
Его лоб блестел от пота, глаза горели безумным блеском ученого.
– Пора переходить к новому этапу эксперимента, – сказал кто-то из-за спины ученого. По полу прокатились колесики передвижного кресла.
– Что? – обернулся тот. – Но еще совсем рано. Это лишь наработки. Нужно еще столько проверить и…
– У нас нет на это времени.
«У меня нет времени».
Глава 1, в которой возраст имеет значение
Только бы не зачесался нос.
В такой день, да при таких людях чесать нос было бы верхом неблагоразумия.
Рита не шевелилась. Она последовала наказанием тетушки Кейси: «Представь, что в твой позвоночник вставили кол». Осанка на зависть, открытую шею подчеркивает накладной воротник с вышивкой. Благо болеро прикрывала грудь, не то пришлось бы раскраснеться вместе с генералом во время церемонии.
В Новом Лондоне выдалась на удивление ясная погода. Приходилось щуриться от солнца. Ветерок колебал каштановые кудри выпускницы военной академии Ее Величества. Непослушные волоски щекотали то щеки, то нос.
Только не чешись, только не чешись.
– Леди и джентльмены, лорды и дамы, коллеги и друзья! – громким голосом начал мистер Питерс, заместитель ректора. – От лица Лондонской военной академии Ее Величества королевы Виктории объявляю церемонию награждения выпускников тысяча восемьсот восемьдесят шестого года открытой!
Горячие аплодисменты волной докатились с дальних рядов. Там с ноги на ногу переминались друзья, подружки,