частью общей информационной канонады. Вступление Украины в НАТО может оказаться губительным для наукоемкой промышленности вообще и оборонной в частности, заявил Кокошин. Добавив, что это наглядно видно на примере ряда стран Центральной и Восточной Европы, ранее входивших в Варшавский договор. «В этих странах практически исчезли соответствующие сектора промышленности», – твердил неутомимый обличитель, заметив среди прочего, что Украина потеряет несколько сотен тысяч рабочих мест. В этих словах Алексей Сергеевич распознал свою фразу и даже удивился ее эффективности. В его материалах она была рядовой, не подкрепленной фактами. Алексей Сергеевич даже сделал соответствующую пометку для своих.
О том, что этот момент может оказаться неубедительным, потому что в Польше и Чехии зафиксирован заметный рост производства, и в том числе за счет участия в европейских оборонных проектах. Чехия оказалась вовлеченной американцами и испанцами в производство военно-транспортных самолетов для большой группы европейских заказчиков, а Польша вообще наладила процесс колоссального перевооружения. Американские самолеты, немецкие технологии, скандинавские бронемашины. На очереди системы противовоздушной обороны. Если Соединенные Штаты разместят в Польше свои объекты, писал Артеменко в отдельной аналитической записке в Центр, Варшава навсегда останется в зоне недосягаемости для Москвы. Но как лихо перевернули эти детали с ног на голову! Эта фраза политика о загнивании оборонки в Европе была необходима для связки с другой, гораздо более важной и касающейся сугубо Украины мысли. А именно, что умирание оборонного сектора в Украине произойдет как раз за счет нарушения все еще обширных кооперационных связей между Россией и Украиной.
И еще – в силу того что такие сегменты украинской промышленности на Западе практически никому не нужны. Это, разумеется, и было озвучено депутатом и сделало его выпад точным и сильным ударом хорошо подготовленного фехтовальщика. Интересно, этот спикер заучивал текст или импровизировал?
Артеменко в свое время хорошо изучил и часто применял этот превосходный принцип воздействия, заключавшийся в том, чтобы поставить жирное, несмываемое пятно на репутации противника. Чем резче выпад, тем бессмысленнее аргументация пораженного этим оружием. Умело рассчитанное ложное обвинение прекрасно действует, если у оппонента меньше возможностей защищаться. Но из этого случая Алексей Сергеевич вынес еще один, крайне важный для себя урок: и искажение реального положения вещей, и даже откровенный фарс, приправленный ложными данными, становятся очень даже удобоваримой пищей, если преподносятся увесистой, хорошо известной фигурой из политической обоймы. А уж если какой-нибудь важный элемент повторяется потом и другими политиками или чиновниками, он въедается в коллективное сознание, как не подлежащая проверке аксиома. Врезается, как торпеда в цель. И потому Алексей Сергеевич сначала с удивлением,