тебя поздравляю с замужеством. К сожалению, не могу сказать, что тебе повезло, но, возможно, все будет хорошо. Прощайте, милая девушка, желаю счастья.
Последние слова он произнес с явной иронией. Девушка с трудом выдавила из себя:
– Спасибо.
Усмехнувшись, Владыка отвернулся от девушки и, подняв руки, сделал замысловатые пассы рукам, перед ним открылось «зеркало». Ясна, все еще стоявшая на крыльце, затаила дыхание от страха. Она до этого дня не видела таких «зеркал», только слышала, что волероны могут перемещаться на большие расстояния почти мгновенно. Волероны чужим никогда не показывали эти свои способности, тщательно скрывали, как они это делают. Это что получается, Владыка причислил ее к своим потому, что она стала женой одного из волеронов? Или есть другая причина для такого доверия?
«Зеркало» сжалось в небольшой шар за исчезнувшим в нем Владыкой и истаяло. Ясна перевела дыхание. Оглядевшись, она с удивлением заметила, что, ветер стих, солнце светило ярко, небо стало безоблачным, ясным, воздух прогрелся и уже не так холодно, как было совсем недавно. Или все–таки прошло достаточно времени? Интересно, сколько они были в храме? Она подозревала – все не так, как кажется, и вполне возможно, что ее ощущение времени, проведенное в храме, не совпадает с тем, сколько на самом деле прошло часов или минут.
Девушка спустилась с крыльца и подошла к молодому человеку, который был теперь по законам волеронов ее мужем. Он стоял молча, стиснув кулаки и невидяще смотрел на то место, где только что исчез Владыка.
Ясна положила ладонь на его стиснутый кулак.
– Амьер…
Он дернулся, недоуменно посмотрел на свой кулак, накрытый ее ладонью и резким движением стряхнул ее кисть со своей руки.
– Не прикасайся ко мне!
– Хорошо, – покладисто ответила она, – больше не буду, но и вы будьте добры не трогайте меня.
– В этом даже не сомневайся. По крайней мере, пока не вырастишь, точно не прикоснусь. Я не такой извращенец, как Аруан.
– Вы ничего не знаете обо мне и о нем…
– И не желаю знать, – перебил ее Амьер и угрожающе добавил, – я еще разберусь с ним.
– Отговаривать вас и защищать Аруана не стану – он виноват.
Сказав это, Ясна тут же пожалела о своих словах, она была обижена на Аруана, но он был другом детства и зла ему она не желала. А этот Амьер, по всей видимости, был способен на многое.
Ясна сняла камзол и протянула его Амьеру.
– Возвращаю обратно, мне не холодно.
Он взял камзол, но не стал надевать и, брезгливо кривя губы, стал рассматривать ее, как будто перед ним было что–то отвратительное.
Девушка опустила взгляд. «Да уж, – размышляла она, – представляю, как я выгляжу после всего – растрепанная, с опухшим лицом после рыданий, в помятом платье».
– Амьер, – подняв глаза, и встретившись с ним взглядом, сказала Ясна, – мне так жаль…
– Что, – отшатнулся он, – тебе меня жалко? Да кто ты такая? Себя пожалей