военная судьба мне улыбнулась после того как немцы, озлобленные нахальным налётом на склад артиллерийских боеприпасов, в середине мая сорок второго в пух и прах раздолбали наш партизанский отряд. Мы, несколько человек, с боем пробились через плотное кольцо, устроенное отряду егерями и, после нескольких дней мытарств по болотам и бескрайним лесным массивам Западной Белоруссии, добрались до соседнего партизанского отряда, из которого, опять же по воле случая, нас отправили транспортным самолётом на Большую землю. Оказавшись в подмосковном госпитале, я оправился от полученного ранения, пошёл на поправку и уже готовился снова отправиться на войну, как вдруг оказался под пристальным вниманием со стороны наших карающих органов, представители которых увидели в моей скромной персоне скрытого, умело замаскированного предателя и вражеского агента…
Неожиданно, после выпавших на мою долю допросов и мытарств, дело было прекращено и меня полностью реабилитировали. За время лечения и последующей проверки дотошными работниками особого отдела крови выпито было предостаточно – если всё посчитать, то приличное ведро, заполненное до краёв, точно! Сначала вели допросы в палате для выздоравливающих, после улучшения состояния здоровья, меня переселили в отдельную палату и несколько недель я был под охраной. Несмотря на то, что ослабленный организм ещё не полностью оправился от ранения, меня постоянно таскали в отдельный кабинет на беседы, которые больше походили на многочасовые допросы. Мне были предъявлены убойные обвинения – предательство, клевета и ещё многое другое, за что в военное время приговор суда железно гарантировал стенку. Следователи неоднократно делали мне самые не двусмысленные намёки и предложения, предлагая в лучшем варианте срок заключения в виде пятнашки лагерей, а самом худшем варианте расстрельный взвод в самое ближайшее время должен был "намазать" мой лоб своей "лекарственной зелёнкой"! Но я, более двух лет назад, в полной мере испытавший "общение" с этой братией, упорно отказывался ставить свои подписи на их хитро составленные протоколы, не поддавался на провокации, всячески отвергая все обвинения в свой адрес, и верил, что правда возьмёт верх. Видимо там, на небесах, кто-то за меня сильно молился, и судьба в очередной раз мне благоволила – в конечном итоге наши карающие органы во всём разобрались, и за полным отсутствием состава преступления дело было прекращено. Меня, к неудовольствию отдельных товарищей, бдительных сверх меры, полностью оправдали (уже во второй раз!), повысили в воинском звании, возвратили на службу и даже представили к правительственной награде.
Следователь, который вёл моё запутанное дело, оказался настоящим чекистом и порядочным мужиком, потому что смог поверить моим "невероятным россказням и байкам", воспринимаемым другими его коллегами, не иначе как какой-то не реальный бред. Этот "следак", больше похожий на школьного учителя, чем на чекиста, всё основательно записал, изучил и даже разослал запросы. Ему многое удалось выяснить о моём пребывании