узнавали эту красивую молодую леди, появлявшуюся в этих краях ежегодно в одни и те же дни. Её считали путешественницей с далёкого севера, ибо спускалась она откуда-то из-за гор, обязательно останавливалась у одной из могил деревенского кладбища ближайшего к перевалу поселения, а потом отправлялась далее. Слухи и домыслы ходили разные, но крестьяне сошлись в одном: у богатых всегда находятся странные прихоти…
Сейчас молодая путешественница своим появлением вновь дала повод разыграться воображению любителей поболтать: ведь скакали путники быстро, да и с последнего их визита прошло всего семь месяцев…
Эливейн сидела в седле по-мужски, но платье её не поднималось при скачке, а ровными складками продолжало лежать на боках и крупе коня, открывая лишь носки сапог тонкой искусной работы.
Вдруг Эливь резко осадила скакуна. Прямо из-под копыт лошади аккуратно выложенная камнями тропинка вела куда-то сквозь заросли ивняка. У Эливейн опять, как всегда на этом месте дороги, заныло и защемило сердце, только сегодня сильнее, чем обычно.
– Любезный! – окликнула она проходившего мимо крестьянина. – Куда ведёт эта дорожка?
– К домику знахаря, госпожа, – с поклоном ответил тот. – Только он уехал дня четыре назад. Видать, по делам. А за него ученик остался. Но парень толковый…
Эливейн спрыгнула на землю. Оянг и Хаим последовали её примеру. Эливь, сама не зная зачем, почти бегом пустилась к невидимой за кустарником избушке.
Илис замер, забыв даже поклониться, столь очаровательной показалась ему молодая незнакомка, вышедшая быстрыми шагами к избушке.
Эливейн осмотрелась. Перед домиком, маленьким, но добротным, был разбит пышный палисадник. Траву вдоль дорожек, аккуратно выложенных плоскими большими камнями, явно регулярно обкашивали. В тени невысоких ещё яблонь стояли несколько скамеечек, видимо, для посетителей, если их оказывалось много. Более узкая тропинка вела куда-то за избушку.
– Ты ученик знахаря? – спросила Эливейн негромко.
– Да, госпожа, – поклонился тот.
– Как твоё имя? – опять задала вопрос гостья.
– Илис, – ответил молодой человек.
– Красиво, – задумчиво проговорила Эливейн.
Ей всё время чудилось присутствие где-то рядом Динаэля. Она даже подумала, не сходит ли с ума от своей долгой тоски и печали. Но решилась довести безумный, на посторонний взгляд, разговор до конца. Илис, в свою очередь, тоже поймал себя на странной мысли: он был готов отвечать на любой вопрос незнакомки, лишь бы она этого желала.
– А давно, – медленно произнося слова, снова задала вопрос Эливейн, – твой учитель здесь живёт?
– Лет десять с небольшим, – с готовностью ответил молодой человек.
– И как его зовут, разумеется, никто не ведает… – словно сама себе сказала Эливь. – Лекарь всегда остаётся просто лекарем, нам нет дела до его имени…
– Верно, – вздохнул Илис. – Но учитель, мне кажется, и сам не жаждет, чтобы его имя знали.
– Почему ты так думаешь? – настороженно спросила