а вопросы все труднее и труднее. Принес бы ты парочку пакетиков.
Нормально. Что он себе позволяет? Сейчас я выгоню его взашей, будет знать. Пусть скворечники околачивает. Молока ему мало. Что еще?
Может быть, кровать освободить, чтобы он поспал после долгого перелета. Или комнату? Так, спокойно. Это все эмоции. Мне нужно узнать от него всю информацию. А если я буду кипятиться, тогда ничего не разведаю.
– Как относишься к сгущенке? – извлек я из себя голос доброго дяди, продающего воздушные шарики детям.
– Сгущенка? – обрадовался Молокосос, но решил пококетничать – А, это тоже молоко, только густое и сладкое. Ну что ж. Если есть сгущенное, не стесняйся, неси.
– Только веди себя хорошо, – поставил я условие перед тем как отправиться на кухню. – А то папа начал что-то подозревать.
– Не волнуйтесь, на борту отличная погода, – ликовал пернатый. – Ветер умеренный, осадков не ожидается.
Молокосос переместился с пола на подоконник, захватив с собой две книги, подложив под себя одну толстую, а другую взяв в руки.
– От-цы и де-ти? – прочитал он. А где же мамы? И что? Ты это читаешь?
– Да, а что? – резко сказал я, и выхватил у него книгу. Мне никогда не нравилось, когда трогают мои вещи, в том числе и книги, которые я читаю.
– И после этого люди удивляются, почему дети такие образованные, – учительским тоном произнес пернатый, водя по воздуху клювом как указкой. – Как рваные башмаки. Читают всякую ерунду.
– А что, по-твоему, надо читать? – поинтересовался я.
– Комиксы, – резво сказал он и стал водить клювом по стеклу, вырисовывая какие-то знаки. – И только цветные. От черно-белых развивается дальтонизм.
– Чего? – не понял я.
– Дальтонизм, – сказал Молокосос, к тому времени закончив свое полотно на оконной раме. – Начинаешь все видеть в черно-белом цвете.
На стекле был изображен ряд кресел, в которых сидели люди. Полный мужчина читал газету, бабушка вязала шарф, ребенок пил из большой бутылки газированную воду. Я догадался. Это же тот самый салон самолета, в котором он летел.
– Не светись в окне, – резко сказал я так, что Молокосос съехал подоконника и с грохотом плюхнулся на пол.
– Ты что делаешь? – недовольно пробурчал он.
– Заметят тебя, потом долго объяснять кто ты и что ты, – разъяснил я.
– Ладно, ладно, суетливый, – со вздохом произнес Молокосос.
Я вышел из комнаты и не спеша пошел на кухню, получив перед этим ворох информации:
– Только молоко не забудь. И сгущенку. Чтобы унести какую-нибудь корзину возьми, больше уместится.
Родители сидели на кухне с большим куском обойной полоски и одержимо рисовали свою заграничную жизнь. В основном рисовал отец – у него был опыт чертежника, а мама подсказывала ему каждый шаг для воплощения:
– Вот это наш дом. Он будет не такой большой, как у короля поп-музыки Майкла Джексона, но и не маленький. Извивающиеся лестницы, ведущие от комнаты