виснет по стенам
Дурной приметой.
Как будто все еще потом,
Далеко где-то,
И ты, войдя ноябрьским днем,
Подаришь лето.
Еще весь воздух. Весь!
Сквозит твоим дыханьем,
И кисея звучавших слов
Таит признанье.
И над диваном, изумлен,
Горячий шепот
Все шелестит вчерашним днем,
Все ждет чего-то.
И плоскость зеркала, горя,
Как телеомут,
Мерцает образом твоим,
Храня и помня.
А над бокалом сновиденьем
Рук порханье
И на губах ожог прощанья —
Губ касанье.
Еще на всем твоя печать,
Но, как иконы,
Святыми ликами печаль
Глазниц оконных,
И там, по лестнице глухой,
Уже чуть слышно,
Пугливый шорох сквозняков
Шаги колышет.
Открытие измены
Углом
Негаданно,
Нежданно,
Скользящим ледоколом в лоб,
Что было всем (!),
Что так желанно,
В мгновенье схватывает лед.
И запах снега,
Отрешенный,
Порезной белизною гроз,
Реаниматором смятенным
Сон обратит в анабиоз.
Оцепенение спасеньем
Отключит боли, как наркоз,
И небольным воображеньем
Поселит в прошлом, в мире ОЗ,
И долго-долго отраженьем
Колоться будут вечера,
И не свершиться отторженью
От сердца умерших вчера.
Глаза любви
Мы
Как сады,
Как Млечного седины,
Умны единственным —
Любовью!
Сдвинуты
Века у Памяти
На смотровом плацу.
Лицом к лицу.
Глаза любви —
Два пламенных восхода
На всесносящем
Времени ветру.
Вы вне «Убить!»,
Вы только вне Исхода.
Вас не избыть,
Как зори по утру.
И ваша память
Неиспепелима!
И, алая,
Горит,
Рождая кровь,
Неиспаримой
Влагой поцелуя,
Неутоленной жаждой
На губах
Веков.
Центр Мирозданья – сад. И мы
Когда в июне под окном
Взорвется куст сирени
И солнцем вспыхнут сад и дом
Под гомон воробьиных прений,
Придешь! И воцаришься в нем,
В моем никчемном мире.
Шутя поставишь на своем
Крест! На беспутном пире.
Проникнешь всюду, как вода,
Безмолвно. И… вселенски!
Капитулирую тогда,
Счастливый новый Ленский…
ТВ отключим. И компы.
Все гаджеты повалим в угол.
Центр Мирозданья – сад. И мы.
Скажу: «Прощай, пустыня Google!»
Гневитесь! Радуйтесь!
Я упаду в твой белый свет
С небес, еще морозом пахнущий,
Обрушу и рассыплю смех,
Как