провожал его в темное время суток до квартиры, и секретарь-референт, по совместительству телохранитель. Кстати, именно манере держать вместо длинноногих смазливых девчонок секретарей-мужчин он был обязан слухами о нетрадиционной сексуальной ориентации. Но Широкову было все равно. Скандальная репутация только играла ему на руку. Он не собирался никого ни в чем разубеждать. Пусть себе думают, что хотят.
Близких друзей у него не водилось. Приятели были, знакомые, партнеры, сотрудники, но такого человека, кого он считал бы другом, пока не появилось. Наверное, Широков сильно завышал требования. Он этого не отрицал. Да, завышал. Кому не нравится – его проблемы. Вольному воля. Так его Зубр учил, старый матерый волк, которого не проведешь.
Уроки криминального авторитета Зуброва намертво запечатлелись в сознании Паши. И он еще ни разу об этом не пожалел. Зубровская школа помогала ему правильно строить отношения и с теми, кто наверху, и с теми, кто пониже. До сих пор удачно запущенный и обильно смазанный механизм компании «Сибирь-нефть» работал, как часы.
Жалко, что Зубр умер. Изношенный в тюрьмах и лагерях организм сдал, и ничего не помогло – ни деньги, ни преданная любовь братвы, ни молитвы. Сколько «зеленых» Паша сам возил в Новодевичий, в Троице-Сергиеву лавру, сколько молебнов заказывал, сколько свечей ставил – не каких-нибудь, самых дорогих, – все без толку. Видно, многогрешен был Зубр, раз не спасли его молитвы святых отцов. А кто на этой земле не грешен?
После смерти Зубра его «империя» развалилась. Куски хватали, кто какой мог проглотить и не подавиться. Широкову достался не большой, но и не самый маленький шмат зубровского пирога. Как раз ему по силе. С этого он начал свое собственное дело, переродившееся в сырьевую компанию «Сибирь-нефть».
Не обошлось и без политики. Всего довелось отведать Широкову, и горького, и соленого, и сладкого, во всем побарахтаться, всего нахлебаться вдоволь. Выплыл, выжил, выдюжил. И прочно встал на ноги.
У него редко выдавались минуты отдыха, такие, как сейчас. Он любил сидеть в полумраке гостиной, развалившись в кресле-качалке, и думать. Обо всем. Или ни о чем. Просто смотреть, как за окном сгущаются краски ночи. Он даже телефоны отключал, чтобы не нарушали тишину и гармонию погруженного в дремоту мира. Но сегодня придется изменить заведенный порядок. В отлично налаженном механизме его бизнеса происходили сбой за сбоем. Непонятные финансовые накладки, неразбериха с партнерами, а теперь еще и нападения на заправочные станции. Последнее особенно настораживало.
Широков вздохнул и включил мобильник. Сразу раздался сигнал. Звонил старший менеджер Глобов. На самом деле он исполнял любые поручения шефа, касающиеся текущих дел. Глобов был огромен и силен, как дикий вепрь, готовый разорвать любого, кто помехой стоит на пути. Гибкости ума ему существенно не хватало, но эту часть работы Широков брал на себя.
– Павел Иваныч, еле дозвонился до вас, – взволнованно сказал менеджер. – Еще одну заправку обстреляли.
– Люди