Оказалось, что Елена Павловна училась в одной школе, находившейся на Проспекте Мира, вместе с моей институтской преподавательницей английского языка Ниной Исидоровной Либерман, о которой Елена Павловна говорила: «Ну, Нинка всегда была очень умная!». Сама Елена Павловна тоже была умной, обаятельной и сердечной женщиной. У неё был хороший вкус, и она красиво одевалась. Впервые я её увидела в длинной норковой шубе и изящной меховой шапочке, которая очень ловко сидела у неё на голове. Она могла себе это позволить, так как в то время уже была замужем за Александром Александровичем Дейнекой, одним из главных советских художников. У него была дача в Переделкино, двухкомнатная квартира на Пушкинской площади, старенький «Москвич» и даже свой шофер – по нашим советским понятиям, они просто купались в роскоши. При моей зарплате в 85 рублей плюс кварталка в 40 рублей положение Елены Павловны казалось мне заоблачным, но никогда не вызывало зависти. Она была такой милой, приятной и умной женщиной, что я могла завидовать лишь её красоте и обаянию – ведь в её жизни было столько интересных мужчин. В букинистический магазин она перешла из Госконцерта, Елена Павловна была там администратором или ещё кем-то. Говорили, что у неё был роман с Николаем Р., известнейшим артистом оперетты и невероятным красавцем. Дейнека увидел её в нашем магазине. Он был намного старше, на целых двадцать лет, ей тогда было около сорока. Она долго и умело скрывала этот роман, пока через девять лет они, наконец, не поженились. Как рассказывала она сама, Александр Александрович сказал ей: «Я не хочу, Лёля, чтобы всё после моей смерти досталось государству. Лучше пусть всё останется тебе». Он был ещё жив, когда я пришла в магазин, и один раз мне довелось услышать его голос, когда он по телефону попросил Елену Павловну. Это был голос очень пожилого и очень больного человека. Он умирал от цирроза печени, и через год его не стало.
Короче говоря, Елена Павловна была общепризнанной звездой нашего магазина, вокруг неё постоянно вились какие-то солидные мужчины, которые постоянно норовили поцеловать ей руки, а она их прятала за спину, смущалась и приговаривала своим детским голосом: «Нет-нет, не надо, они у меня грязные от книг». И это была правда: мы все после покупки становились грязными, как шахтеры в забое. Мне же Елена Павловна казалась кладезем премудрости в нашем деле, потому что все только и ждали её прихода, чтоб она разобрала и оценила кучи книг, которые лежали в товароведке на сохранных расписках. Дело в том, что Елена Павловна, как примадонна, приходила на работу по своему расписанию. Муж болел, она часто плохо себя чувствовала, и у кого же хватило бы духу приказать ей приходить на работу каждый день и работать четко по графику? Поэтому товароведка часто пустовала, а в окошке красовалась надпись «Покупки нет».
Кстати, меня удивляло то, что никаких окошек в нашей товароведке, собственно говоря, и не было. Товароведку от торгового зала отделяла высокая, но довольно легкая и редкая решетка, в которой находились два