розыска сидела на нем, как генеральский мундир.
– По поводу происшествия с трамваем, – продолжал Петрович, – мы проверили.
Бруно, слушая его, заерзал на месте.
– Действительно, на Большой Дмитровке трамвай перерезал девушку, которая оказалась Евлаховой Галиной Аристарховной, 1910 года рождения. Помощник агента Опалин действительно ехал в вагоне, который ее сбил, и дал показания милиционеру Потемкину. Произошла остановка движения по всей линии, из-за чего Ваня опоздал на место. Таким образом, он сказал правду, рассказ его подтверждается фактами, и… – Логинов метнул взгляд на нахохлившегося Келлера и прочистил горло. – Кхм! Предлагаю вернуть помощника агента Опалина на работу, – бодро заключил он.
– Бруно Карлович? – подал голос Филимонов, поворачиваясь в сторону немца.
Тот нахмурился еще сильнее, хотя, казалось, это было решительно невозможно.
– Не нравится мне все это, – проговорил он упрямо. – Вы говорите: факты. Я не спорю. Но ситуация странная! Их всех перестреляли, как зайцев! – выпалил он с ожесточением, и по лицу его было видно, что эта мысль не дает ему покоя. – А Опалин уцелел…
– Что сказали эксперты? – спокойно спросил Терентий Иванович, повернувшись к Логинову.
– Эксперты… м-м… – Петрович завозился, достал из кармана сложенную вчетверо бумажку и развернул ее. – Я жду подробного отчета, но пока… Стреляли из нескольких видов оружия. Предварительно маузер, браунинг – один или несколько – и пара ружей или обрезов. В комнате две двери, те, кто стрелял, вошли в обе. Под окном следы: там тоже кто-то стоял, караулил, чтобы никто не выскочил. Астахова убили наповал. В Рязанова всадили пять пуль, две – в Усова. В Шмидта три, – добавил он, покосившись на профиль Бруно со сплющенным в какой-то стычке носом.
Келлер угрюмо смотрел в угол.
– Столько выстрелов, – сказал Филимонов, – и никто из соседей ничего не слышал?
– Слышали, – буркнул Логинов, сворачивая бумажку. – Но выходить побоялись. У Сонькиного дома дурная слава.
– Так, так. И что ж, никто ничего не видел?
– Один из соседей выглянул в окно, но ничего не увидел, кроме тумана. Да и ночь была.
– Исходя из количества единиц оружия, – рассудительно заговорил Терентий Иванович, – и из того, что кто-то стоял под окном, в банде как минимум пять человек. Вопрос: на чем они добрались до Одинокого переулка?
– Мы опрашиваем вагоновожатых, – сказал Петрович. – Назаров этим занимается.
Келлер зло усмехнулся.
– Бесполезно… Не станут они на трамваях ездить.
– Извозчик? – живо спросил Логинов.
– Конечно, и не просто извозчик, а свой. Может, даже шофер, – немец недобро покривил рот. – Но меня больше интересует, как они смогли незамеченными подобраться.
– Туман, – напомнил Петрович.
– Хорошо, туман, а половицы?
– Что половицы? – машинально