драгоценностям не место на книжной полке.
– Ах, боже мой, вы просто не знаете мою дочь! Она безалаберная и совершенно равнодушно относится к вещам. Даже к дорогим. Не знаю, может, я виновата, что вовремя не привила Лене любовь к порядку. А может, она сама такая народилась. Но я так и не сумела ей объяснить, почему вещи не должны лежать на виду, особенно дорогие.
– Понятно. Значит, кольцо исчезло. А откуда оно у Елены, знаете?
– Нет, – быстро сказала Галина Аркадьевна и, увидев удивленно поднятую бровь Есии, торопливо добавила: – Нет, правда, я не знаю! Лена такая скрытная! Если не захочет говорить – ни за что не расскажет. Я ее, разумеется, спросила, откуда такое дорогое кольцо. А она только губы поджала. Тогда я ее в упор спрашиваю: «Олег подарил?» Процедила сквозь зубы «нет» и разговор на другую тему перевела.
– Как полагаете, у вашей дочери был другой мужчина?
– Да что вы! – всплеснула руками Галина Аркадьевна. – Как вы только могли такое о моей девочке подумать?! Она любила Олега и ни за что бы не стала изменять ему.
– А как вы относились к Олегу?
Галина Аркадьевна вздернула подбородок и сжала в куриную гузку губы. Несколько секунд стояла молча, глядя невидящим взглядом в пространство, потом вздрогнула и в упор посмотрела на Есию.
– Да, я не любила его, – с вызовом отозвалась она. – А за что мне было его любить?! За то, что как только женился на молодой девушке, так сразу ее в домашнее хозяйство по самые уши запряг? За то, что вечно метался – то одним делом займется, то другим и никогда ничего до конца не довел?
– Он был намного старше Елены?
– На семь лет. Мужику тридцать семь, скоро тридцать восемь должно было исполниться, а ему все хиханьки-хаханьки. Все в бирюльки играл. Да и фактурой не оброс, точно подросток выглядел: капюшон на голову, руки в карманы – и вперед! Ну что это такое?! Разве так одеваться в тридцать семь лет солидно?!
К вечеру, когда Есия освободилась, желание идти на встречу с бывшим мужем испарилось совершенно. Несколько раз она хваталась за телефон, чтобы позвонить Игорю и отменить встречу, но каждый раз трусливо нажимала на «отбой».
«Что же ты? – мысленно подбадривала она себя. – Да скажи ты ему, что устала и никуда уже не хочешь идти».
Ох, это привитое с детства чувство долга! Это омерзительное чувство вины, из-за которого Есия постоянно ощущала себя несвободной. Она вечно что-то кому-то была должна, и ей категорически не хватало смелости отстаивать свои интересы.
– Ты лапша, – как-то раз безапелляционно заявила ей Софья, выслушав Есины жалобы на загруженность. – Знаешь такую поговорку: «Кто везет, того и погоняют»? Так вот ты та самая лошадь в упряжке и есть. Сбрасывай с себя лишнего седока.
– Я не умею, – жалобно протянула Есия.
– Так учись!
Есия после этого честно пыталась научиться, но от ее неуклюжих попыток становилось только хуже. Прежде всего ей самой.
Когда стрелка приблизилась к критической отметке 18.00, Есия сорвалась с места и понеслась к месту