неужели даме в променаде откажешь?
Доцент смутился… И впрямь балаболка… На дверь главного входа Яков Филимонович воззарился с недоверием и вновь замешкался – там же… пандемия…
– А ну, не писаться! – воскликнула взбалмошная Маришка… Толкнула дверь, вытолкнула доцента…
Он задохнулся… Голова закружилась – в нос ударил непередаваемо-восхитительный аромат, названия которого он не помнил. Доцент глубоко-глубоко вздохнул… На бледном лице отчетливо проступило выражение, близкое к экстазу.
– Гроза прошла, свежесть-то какая! Ну пойдем, до во-о-н того лесочка. Он у нас в посёлке вместо парка…
Яков вспомнил, что так и не поблагодарил Маришку за столь удачное избавление его, доцента, от печальной участи:
– Марина, вы великолепный хирург!
– Ой, не смешите! Не хирург я – ветеринар! – Маришка поддержала под локоток собравшегося грохнуться в обморок доцента – Вы ж сами всех врачей, медсестер и даже студентов в города-миллионники свезли, помнишь? Да не бойсь! У меня дед хирург – он меня поднатаскал. И вообще – ты же млекопитающее? Млекопитающее. А их я люблю и лечить умею…
Маришка опять расхохоталась… Волосы переливались то бронзой, то, по приказу лучика солнца, превращались в золото… Яков вдруг вспомнил, что ему всего 48 лет и да, он определенно млекопитающее…
– А пропуска? Смартфоны? Почему вас еще не отследили? И вообще – где мы? Что это – Урал? Алтай? Сибирь?
– Яков… – Маришка погрустнела – Так когда наши главы регионов вслед за вашим, столичным, пропуска подписались вводить… Запамятовали они, что технически-то это не везде выполнимо… Вот в соседней деревеньке народ, чтобы позвонить, во-о-он на тот холмик бегал… А ты говоришь – интернет… Да и разозлились у нас многие… Диверсии поустраивали. Видишь – нет вышек сотовой связи. А гвардейцев к нам отпускать боятся – кто тогда градоначальников защищать от народа будет? Местная полиция, говоришь… Так они же наши, местные… Не пошли они против своих. С нами остались.
– Мариша, а у нас ведь обсерваторов боятся. Туда сотню увезут, двое возвращаются… Мы ж думали – они всё… От вируса… А они, получается, по провинциям разбегаются?
Кивнула…
– Не все… Вот тебя совсем плохого привезли. Еще бы чуть-чуть…
Маришка замолчала. Посерьёзнела. Стоит, рыжий локон на тонкий пальчик наматывает…
Утром – лучшим утром в его жизни, Яков Филимонович вдохнул аромат Маришкиных волос. Она зевнула и потянулась…
– Яша…
Яков Филимонович чувствовал, что не имеет морального права ни на секунду откладывать разговор.
– Мариша, а мне вернуться в столицу надо. Не на совсем… Сын у меня там. Невеста у него. Уже год онлайн встречаются. Свадьба скоро… Ну не могу я так – не хочу, чтобы внуки у меня там родились? Понимаешь? Чтобы в респираторах… Чтобы их в антисептиках купали… Чтобы они запаха грозы не чувствовали… Я вернусь, Мариша!
Часть 3. Под пеленой дезинфицирующего тумана
Четвертый год